В 1793 году из Курска в Саров для пострижения в монашество отправились Иван Степанович Вязмитинов, Пётр Петрович Гладилин и Дмитрий Сергеевич Мошнин78 (предположительно дальний родственник преподобного). На всём протяжении истории Саровской пустыни куряне не оставляли своим вниманием эту обитель. Дальнейшие поиски позволят расширить эту интересную тему.
Бесспорно одно — Борис Леонов и Пётр Дружинин проторили тропу курянам, искавшим духовного спасения в стенах истинно монашеской обители, какой являлась Саровская пустынь
[69].
Чёрные одежды
По указу «Ея Императорскаго Величества... вышеписанный трудник Прохор Мошнин по церковному чиноположению... в монашество при светских честных людях (а при ком именно, прилагается при сем свидетельство) сего августа 13-го числа пострижен; и при оном пострижении наречено ему имя Серафим, а как ныне за приключившейся ему тяшкою болезнию отослать ево в реченной Гороховской Николаевской монастырь никак невозможно, почему он до получения от оной болезни освобождения, и находится в имеющейся в сей пустыне больнице, когда ж от оной болезни получит себе свободу то потому и отправлен быть имеет во упоминаемой Николаевской монастырь. К подлинному рапорту строитель иеромонах Пахомий руку приложил августа 17 дня 1786 году»79.
При составлении рапорта строителем Пахомием были соблюдены некоторые условности, общепринятые в монастырской жизни: монастыри не имели права содержать штат, превышающий определённую законом численность. Кандидаты на иноческое звание зачастую проходили послушания не один год в ожидании вакантного места. После длительного испытания руководство монастырей не хотело терять своих примерных воспитанников, и часто, чтобы обойти установление, кандидат на монашескую вакансию объявлялся больным или числящимся в отъезде. До занятия свободного места в родном монастыре новопостриженник мог числиться на больничной койке не один год.
Через несколько месяцев отец Серафим был рукоположен в сан иеродиакона.
«1786 г. октября 19 числа то есть в понедельник после полуден в 4 м часу в самую обедню, за благословением Святых Отцов при Божией помощи отец строитель поехал для необходимых монастырских надобностей во Владимир к преосвященному: и с ним поехали братия монашествующих, для произведения во иеромонаха, Анастасия, да во иеродиаконы Аврамий, Гедеон, Серафим...»80
27 октября 1786 года епископ Владимирский и Муромский Виктор (Онисимов) рукоположил отца Серафима в сан иеродиакона. На протяжении длительного периода, вплоть до 1901 года, когда вышло в свет пятое издание «Жития преподобного отца нашего Серафима Саровского...», в житийной литературе год принятия старцем сана иеродиакона обозначен как 1787-й. Ошибка прижилась в сознании монахов Саровской пустыни и биографов старца из-за неточности, допущенной при составлении так называемого «Дневника летописи монастыря».
«Дневник» представляет собой множество черновых, порой очень небрежных или, вернее сказать, малограмотных записей на клочках бумаги размером в четверть листа, собранные за столетний промежуток времени, исписанный не одним поколением монашествующих. Одна из страниц, относящаяся к октябрю 1786 года, содержит явное ошибочное исправление цифры «6» на «7»81.
Использование черновых записей, а не «ставленнической» грамоты, хранившейся в архиве, показывает уровень, на котором писались первые биографии отца Серафима.
В том же «Дневнике» на странице, относящейся к ноябрю 1786 года, читаем: «Сего 3 числа за благословением божеским после вечерни возвратились из Владимира то есть приехали отец строитель иеромонах Пахомий во святую обитель благополучно. И с ним братия... и Серафим»82.
С этого момента иеродиакон Серафим допущен к более активному участию в священнослужении.
Нельзя оставить без внимания ещё один важный эпизод из жизни отца Серафима. Он относится к периоду иеродиаконства и тесно связан с именем первоначальницы Дивеевской общины Агафьи Семёновны Мельгуновой. Для начала приведём отрывок из издания Саровской пустыни «Жития преподобного отца нашего Серафима Саровского...» 1863 года:
«Если куда выезжал из обители старец Пахомий, один или с другими старцами... часто приглашал с собою о. Серафима. В один из таких выездов о. Серафиму случайно пришлось участвовать в погребении известнейшей инокини Александры, в мире Агафии Семёновны Мельгуновой, основательницы Дивеевской обители. Незадолго до её блаженной кончины умер в селе Лемети помещик Соловцов, благодетель Саровской обители. На погребение его отправились старцы Пахомий и Исайя, взявши с собою о. Серафима, как иеродиакона. Проезжая через Дивеево, они посетили Агафию Семёновну и, нашедши её в болезни весьма слабою, совершили над нею Св. Таинство Елеосвящения... Возвращаясь из Лемети, старцы нашли монахиню Александру умершею и едва-едва поспели к её погребению»83.
Спустя 30 лет архимандрит Серафим (Чичагов) в составленной им «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» уже более детально сообщает: «В 1789 году в первой половине июня месяца о. Пахомий с казначеем о. Исаием и иеродиаконом о. Серафимом отправились, по приглашению, в село Леметь... на похороны богатого благодетеля своего помещика Александра Соловцова и заехали по дороге в Дивеево навестить Агафию Семёновну Мельгунову.
...Старцы простились, уехали, а дивная старица Агафья Семёновна скончалась 13-го июня в день св. мученицы Акилины»84.
Событие это записано со слов приходского священника села Дивеева протоиерея Василия (Садовского)
[70], которому об этом рассказала девица, жившая вместе с Мельгуновой. То есть это устное предание, не основанное на архивных документах, поэтому информация требует дополнительных подтверждений.
О чём же говорит архив Саровского монастыря? Семейство помещиков Соловцовых действительно имело владения в селе Леметь Ардатовского уезда Нижегородской губернии и действительно вносило в казну Саровской пустыни как деньги, так и хлеб. Кроме этого, братья Соловцовы пожертвовали обители колокол в 550 пудов, получивший название «Соловцовский»85.
Для полной ясности придётся привести даты смерти всех Соловцовых по мужской линии, относящиеся к интересующему нас периоду. Первая запись относится к 13 декабря 1786 года86, когда умер сын Александра Степановича Соловцова. Отец ненамного пережил своего сына и спустя чуть более трёх месяцев скончался сам.
