Сама местность представляла собой почти непроходимые заросли кебрачо
[51], чередующиеся с открытыми участками, поросшими густой высокой травой и редким кустарником. Такие участки в Южной Америке известны как кампос. Но, если вы думаете, что участники экспедиции любовались красотами природы, пусть и под палящим зноем, то придётся вас разоча ровать. Обилие ядовитых насекомых и змей ни на минуту не давало расслабиться, напоминая «белым» людям о том, что здесь – чуждая им территория и покорение сельвы – это не прогулка по Булонскому лесу.
Первая экспедиция состоялась в октябре-декабре 1924 г., последняя – в августе 1931 г. Каждая из них, как правило, длилась от двух недель до нескольких месяцев. Самая долгая – к лагуне Питиантута – продолжалась полгода.
Опасность не ограничивалась лишь возможностью нечаянно наступить на змею или скорпиона. Всем хорошо известный принцип о том, что животные не нападают на человека первыми, в дикой сельве показал свою полную несостоятельность. Один из походов мог бы закончиться гибелью всех его участников, если бы не опытные проводники, вовремя распознавшие опасность. Их насторожили странные стрекочущие звуки, которые быстро приближались. Оказалось, что прямо на группу надвигалась целая колония чёрных муравьёв, похожая на движущийся гигантский ковёр. Эти крупные насекомые могли за считанные минуты пожрать всё, что не успело скрыться от них. Членов экспедиции спасло лишь огненное кольцо, внутри которого им пришлось провести несколько часов.
Что ещё можно рассказать о Чако Бореаль? Пожалуй, не последнее место в общей характеристике этого «гостеприимного» края играют крайне скудные запасы пресной воды, пригодной для питья. Это обстоятельство зачастую доводило людей до состояния, близкого к безумию, и представляло опасность не меньше всеядных муравьёв.
Однако Беляев не был бы Беляевым, если бы не попытался обратить этот недостаток в достоинство. Составляя список обстоятельств, которые могли бы помочь Парагваю одержать победу в будущей войне с Боливией, он вносит туда два важных пункта. Во-первых, необходимо первыми изучить и овладеть всеми источниками пресной воды в регионе: только так можно будет обратить засушливость Чако Бореаль против боливийцев. Во-вторых, жизненно важно заручиться искренней поддержкой индейцев. Как писал сам Иван Беляев, путешествовать по Чако «без знания о воде и подходах к ней, значит путешествовать без ключа. А ключ от Чако – в руках у индейца».
* * *
И вот, наконец, мы подходим к одной из главных тем, оказавших огромное влияние на всю жизнь нашего героя. Мы приближаемся к индейцам. В конце концов, если бы образы их разукрашенных тел и обрамлённых перьями голов не захватили воображение мальчика в далёком русском поместье, которое теперь вспоминалось, словно давний сон, то как знать – удалось бы Парагваю отстоять Чако Бореаль? Или, вполне возможно, на современной карте эта страна выглядела бы вдвое меньше? Смогли бы тысячи русских обрести здесь свою вторую Родину и начать свою жизнь заново? Да и жизнь самих индейцев, возможно, сложилась бы иначе, не узнай о них в своё время маленький Ваня Беляев.
Итак, вопреки расхожим представлениям того времени, местные индейцы в большинстве своём оказались вполне миролюбивыми. Однако слухи о каннибалах нельзя было назвать совсем беспочвенными. Наряду с тихими мака и чимакоками Чако населяли воинственные морос, которые, действительно, представляли опасность. Пожалуй, тот факт, что местные индейцы не являются однородной группой, а делятся на племена с абсолютно разными обычаями и традициями, можно назвать первым открытием Беляева. До него в Парагвае никому и в голову не приходило изучать этих «дикарей» и уж тем более интересоваться их различиями или сходством.
К сожалению, как именно состоялась первая встреча русского офицера с индейцами – нам доподлинно неизвестно. Но самый важный результат этой встречи неоспорим – Беляеву удалось не только наладить контакт, но и добиться искренней дружбы жителей сельвы, а позже – заслужить их глубочайшее уважение и любовь. Как же он смог добиться к себе такого расположения? Секрет оказался до банальности прост: он с самого начала был готов увидеть в индейцах не дикарей, а равных себе и принять их такими, какие они есть. Не высокомерно пренебрегать их обычаями, а общаться на равных – и не стесняться попросить помощи… Казалось бы, эти истины очевидны и их открытие едва ли можно приписать Беляеву. Но почему-то из многих и многих «белых» воплотить эти простые принципы в жизнь смог только он один.
А ещё оказалось, что у русского офицера и индейцев Парагвая на удивление много общего. Причём это касалось самых важных жизненных установок, без которых обе стороны не представляли своего существования. В дневниках нашего героя об обычаях индейцев можно прочесть следующее:
«Индейцы Чако – это в целом порядочные и высокоморальные люди, физически и морально превосходящие многих других. Их способности и таланты восхищают. Очень умеренные во всём, они лишены той жажды денег, которая так развращает белых. ‹…› Индеец неподкупен. Если он что-то получает, то тут же отдаёт это своему касику, который делит это между всеми членами племени, хотя зачастую именно последний больше всех и остаётся внакладе. ‹…› Индеец думает в первую очередь не о себе, а о безопасности и благополучии своей семьи, о необходимости доведения до конца своей работы и о надлежащем соблюдении тех вековых обычаев и традиций, которые гарантируют ему и его потомкам скромную, но наполненную одному ему известным смыслом жизнь».
В сущности, примерно таким же могло быть и описание самого Беляева. Неподкупность, стойкость, нестяжательство, радение о других, забота об общем деле. Не исключено, что это родство душ сыграло далеко не последнюю роль в сближении Беляева с индейцами. Через некоторое время индейцы уже не только помогали парагвайцам осваивать Чако, но и входили в состав экспедиций в качестве опытных проводников. Стараниями Беляева ключ от Чако Бореаль был наконец-то получен.
* * *
Наконец, настал день, когда доброе расположение индейцев к нашему герою сыграло значительную роль в истории всего Парагвая. А началось всё с того, что в декабре 1930 г. в Асунсьон к Беляеву пришла весточка от его друга – вождя чимакоков Тувига. Среди индейцев русского офицера называли Алебук, что означало «Сильная Рука». Тувига просил его, не мешкая, собрать очередную экспедицию в Чако Бореаль. Послание гласило:
«Алебук! Десять боливийцев на мулах прошли знак вблизи Питиантуты, которую ты поручил охранять. Если ты не придёшь немедленно, Питиантута попадёт в их руки».
Питиантута – это тщательно скрываемое индейцами от посторонних глаз пресное озеро, едва ли не единственное на всём пространстве Чако Бореаль.
А как мы помним, в случае войны с Боливией Беляев собирался сделать ставку именно на доскональное знание всех источников питьевой воды в этом крайне засушливом регионе. Необходимо было установить контроль над каждым озерцом или ручейком. Боливийцы тоже это великолепно понимали, поэтому, продвигаясь вглубь Чако Бореаль, в стратегически важных местах основывали фортин – небольшое военное укрепление. Можно было не сомневаться, что такие же боливийские укрепления вскоре возникли бы и на берегах Питиантуты.
