Узнав от своих друзей-индейцев об этом уникальном для Чако Бореаль резервуаре пресной воды, Иван Тимофеевич попросил их приглядывать за окрестностями озера и сообщить ему, если боливийцы появятся поблизости. И вот такой день настал.
Теперь перед Беляевым встала крайне важная задача – опередить неприятеля, первым добраться до озера и нанести путь к нему на карту, чтобы в дальнейшем на его берегах можно было построить парагвайский фортин.
Для Беляева и его товарищей началась гонка на опережение, продлившаяся в общей сложности полгода. Путешествие к Питиантуте, чьё название с языка индейцев чамокока переводится как «место, где медведь убил муравейник», – осталось в воспоминаниях членов экспедиции как одно из самых сложных и драматичных. Такого длительного марш-броска по непроходимой местности никто из них не совершал ни до, ни после.
Люди мучились от жажды и нехватки провизии, лошади пали одна за другой. Один из участников экспедиции от безысходности даже предложил Беляеву зарезать мулов, чтобы хоть как-то подкрепиться, но Иван Тимофеевич сразу же отверг это предложение. Группу сопровождали индейцы, для которых мулы были сродни друзьям; посмевший убить это животное ради еды навсегда терял достоинство в их глазах.
К середине пути встреча с гремучей змеёй стала обыкновенной прозой жизни, а кожа людей огрубела и распухла от постоянных укусов москитов. По ночам сельва наполнялась непонятными звуками, криками и шорохами, от которых у неподготовленного человека кровь стынет в жилах. Кто издал этот пронзительный рёв – свирепый хищник или кровожадные морос? Конечно, парагвайцы и русские старались ориентироваться на реакцию сопровождавших их индейцев, которые легко расшифровывали каждый шорох, однако полностью отделаться от чувства опасности было сложно. Чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, бывшие офицеры вечерами садились вокруг костра и начинали петь родные песни, привезённые из России. А иногда, видимо, вспоминая светскую жизнь блестящего Петербурга, кто-нибудь затягивал оперную арию.
Костёр непостижимым образом объединяет всех, собравшихся вокруг него. Вот и сейчас пламя огня, вокруг которого собрались парагвайцы, индейцы и русские, своим теплом навсегда объединило судьбы этих абсолютно разных людей. Всем им, невзирая на различия, предстояло в недалёком будущем бок о бок сражаться за свою землю.
Ну а пока офицеры с осторожностью слушали голоса сельвы, а сельва прислушивалась к ним. И ещё неизвестно, кто кому больше дивился, ведь, должно быть, впервые над её лесами и топями разносились песни на незнакомом ей русском языке.
* * *
Наконец, 13 марта 1931 г. измученная длительным переходом группа вышла к берегам огромного озера. В самой широкой части его длина составляла 2 километра. Питиантута славилась обилием рыбы и водоплавающих птиц, чьи стаи покрывали собой значительную часть озера. Должно быть, для измученных путников этот край показался настоящим Эдемом, где можно было вдоволь утолить жажду и голод.
Сложно переоценить значение открытия Питиантуты как с военной, так и с географической точки зрения. Во-первых, нельзя не упомянуть о том, что члены экспедиции Беляева стали первыми европейцами, достигшими это труднодоступное озеро. А во-вторых, в предстоящей войне контроль над Питиантутой мог сыграть решающее значение для победы.
После непродолжительного отдыха и нанесения Питиантуты и проложенного к ней пути на карту, экспедиция поспешила отправиться в обратный путь. Дорога домой оказалась ещё сложнее – группа сбилась с пути и провела несколько дней почти без воды. И лишь когда силы были уже полностью на исходе, первооткрыватели столкнулись с парагвайским патрулём, который, вопреки ожиданию, встретил их весьма настороженно. И неудивительно, ведь в газетах уже давно писали о том, что вся экспедиция сгинула в непроходимых лесах, а тело русского генерала якобы даже нашли. Беляеву оставалось лишь вспомнить знаменитую цитату Марка Твена: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены».
Зато потом, когда всё прояснилось, Беляева и его спутников чествовали как настоящих национальных героев, выкрикивая на улицах победное «Вива Хуан Беляефф»!
Благодаря составленным Беляевым картам, к озеру были направлены парагвайские солдаты, построившие на его берегах фортин. И пусть получившееся укрепление, возведённое из поваленных в округе деревьев, сложно было назвать неприступным, оно позволило оставить на берегах озера постоянную охрану, утвердив тем самым права Парагвая на эту землю.
* * *
Открытое озеро сыграло в истории Парагвая значительную роль. Можно сказать, что именно с него и началась война между странами. Когда, пролетая над сельвой на самолёте, боливийский майор Москозо заметил ровную гладь воды озера и построенные по его берегам хижины парагвайцев, то понял, что их опередили. 16 июля 1932 г. боливийцы напали на фортин, охранявшийся всего пятью солдатами, и без труда захватили его. С этого момента война стала неизбежной.
Правда, всего через месяц группа военных, возглавляемых майором Паласиосом и Беляевым в качестве проводника, отбила захваченный фортин обратно. Для парагвайцев, привыкших к поражениям со времён войны с Тройственным союзом, это был настоящий триумф. Люди осознали, что, несмотря на бедность их родины, у неё всё-таки есть храбрые защитники, а значит, есть и шанс на славную победу.
* * *
Про чужие войны и чужие сражения всегда сложно писать. Слова о них – как еле слышное эхо, которое не трогает наши сердца. Совсем иначе обстоит дело с событиями из родной истории. Даже заядлый двоечник, услышав про Куликовскую битву или Бородинское сражение, как минимум поймёт, что речь идёт о чём-то значительном и весомом, и подсознательно почувствует гордость за отечество.
Думаю, передать воодушевление парагвайцев от их первой победы помогут стихи местного поэта Марселино Ноуца
[52] (в России он практически неизвестен):
О, Питиантута! Ты слышишь победный рёв горна,
Эхом гудящий в камнях забытых руин?
Как будто вбивая в рассветное небо клин,
Он рвётся вперед, за синюю грань горизонта!
О, Питиантута! О, Родина! Это священное слово
Прошепчут сегодня сто тыщ голосов, сливаясь в один.
Тебя породили атаки и пушечный дым,
Сменившись победой меча твоего легиона.
О, Питиантута! С победой обратно свой путь держа,
Наш легион напевал этот гимн
Про грохот атаки, про пушечный дым
И доблесть майора Паласиоса.
[53]
