Прибавьте к этому уважение со стороны русских офицеров к простым солдатам, с которыми они не считали зазорным делиться табаком и провизией, и станет понятно, почему после окончания войны русские обрели в Парагвае поистине всенародную славу.
Но, кажется, мы совсем позабыли о Беляеве. Какая же роль была отведена ему в Чакской войне? Иван Тимофеевич был приписан к штабу главнокомандующего Рохаса, который и к началу войны чувствовал себя неважно, а к концу уже почти слёг в силу возраста и скверного здоровья. На Беляева легло управление оперативно-тактическим, информационным и организационным отделами штаба…
Огромный опыт ведения войны с немцами позволил ему досконально изучить их тактические приёмы. Многие замыслы Ганса Кундта Беляев читал, как открытую книгу (тем более что он обладал важным преимуществом – отличным знанием местности, где происходило военное противоборство). Что касается сбора информации о передвижениях противника, то в этом ему способствовали дружественно настроенные индейцы. Оставаясь незамеченными, они были зоркими глазами и внимательными ушами густой сельвы.
Не будет преувеличением сказать, что так или иначе Беляев участвовал почти во всех значимых сражениях Чакской войны, координируя действия парагвайской армии, тщательно планируя наступления и манёвры. Не зря боливийцы назначили щедрое вознаграждение за его голову.
Более того, стремясь разрушить единство в рядах парагвайской армии, противники прибегли к уловке, которая была до боли знакома Беляеву и всем его бывшим соотечественникам. По примеру революционеров, боливийцы распространяли среди парагвайских солдат листовки, в которых предлагалось немедленно заключить братский мир и обратить праведный гнев против общего врага – русских «захватчиков», которые якобы насиловали местных женщин и отнимали землю у простых крестьян. Но, к счастью, тактика, давшая свои плоды в России, не нашла ожидаемой поддержки среди парагвайских солдат. Простодушные и честные парагвайцы верили поступкам больше, чем словам, ведь их собратья по оружию уже много раз доказали свою готовность сражаться и умереть наравне со всеми.
Против всех ожиданий война закончилась полной победой Парагвая, в чём, безусловно, есть заслуга и доблестных русских офицеров. 14 июня 1935 г. было подписано соглашение о перемирии, а в 1938 г. – мирный договор, по которому 3/4 спорной территории Чако отошло победителю.
Когда пришло время подводить итоги, выяснилось, что в общей сложности с обеих сторон погибло 100 000 человек. Для небольших стран эта цифра означала огромные человеческие потери. Но ещё горше стало, когда прибывшие в Чако Бореаль специалисты не смогли найти никаких следов нефти…
Но какой бы бессмысленной ни казалась война со стороны, Парагвай торжествовал. Ему удалось не только закрепить за собой Чако Бореаль, но и взять реванш после разрушительной войны середины XIX столетия. Чакская война позволила Парагваю отстоять своё право на существование в глазах соседей, уже привыкших считать его слабым и отсталым.
То же самое можно сказать и о русских: они в прямом смысле слова завоевали своё право жить на этой земле, а заодно приобрели высочайшее уважение и авторитет среди парагвайцев. Всем им, воевавшим за свою новую родину, были предоставлены гражданство и военные награды. После войны русским не составляло труда устроиться на работу и подняться по карьерной лестнице. Ведь они продемонстрировали не только благородство и преданность, но и высочайший профессионализм в военных и точных науках. А со временем многие русские фамилии вошли в местную топонимику, украсив собой названия улиц и площадей.
Кроме того, русским тоже удалось взять свой реванш, победив немцев в лице боливийского командования. Со времён Первой мировой у многих оставалось чувство незавершённости той войны, ведь революция буквально выкрала у них победу. Теперь же в их глазах точка в давнем споре была всё-таки поставлена, и русское оружие восторжествовало.
Сам же генерал Беляев декретом президента Парагвая № 3.402 от 11 мая 1936 г. был объявлен почётным гражданином Парагвая и получил пожизненную военную пенсию.
* * *
Казалось, лучший момент для реализации замысла «Русского очага» сложно было подобрать. Воодушевлённый победой и добрым отношением к своим соотечественникам Беляев вплотную подходит к реализации своего детища. Теперь вся его кипучая энергия и все мысли направлены на то, чтобы помочь как можно большему количеству русских найти свой второй дом в Парагвае, где они смогут сохранить свою культуру.
Если суммировать все шаги, сделанные Беляевым на пути к реализации своего проекта, то нам останется лишь позавидовать его организаторским способностям. Первым делом он добился предоставления земли под будущие колонии, так как, согласно его замыслу, переселенцы должны были добывать все блага исключительно своим трудом. Вместе с тем Беляев отдавал себе отчёт в том, что полное самообеспечение колонии – задача заведомо невозможная, поэтому месторасположение участков выбиралось непременно рядом с рынками сбыта.
Далее он сумел пролоббировать закон (проект которого составил лично на испанском языке), максимально защищавший права и интересы переселенцев. Всем им предоставлялись гражданские права почти в полном объёме, за исключением одного – права голосовать. Отдельным пунктом оговаривалось право беспрепятственно исповедовать православие, а продажа алкогольной продукции ближе определённого расстояния от поселений строго запрещалась. Кроме того, Беляев предложил правительству систему группового паспорта, чтобы упростить пересечение границ организованным группам переселенцев. Это предложение должно было упростить процедуру переезда и уменьшить бюрократические проволочки. По его же просьбе переезд на пароходе от столицы Аргентины Буэнос-Айреса до Асунсьона объявлялся бесплатным. И это был не только красивый жест, но и реальная помощь, поскольку большинство выходцев из России сложно было отнести к категории зажиточных. Рупором для будущих переселенцев стала, разумеется, газета «Парагвай». О стоимости переезда из Европы в Южную Америку, о порядке оплаты и прочих нюансах подробно сообщалось на её страницах.
* * *
Только с апреля по сентябрь 1934 г. из Марселя в Асунсьон было направлено 6 групп по 80–100 человек. К концу войны с Боливией изначально весьма малочисленная русская община увеличилась приблизительно на 2000 человек. Постепенно начали появляться поселения с колоритными названиями: Станица генерала Беляева, Новая Волынь, Эсперанса. В какой-то момент казалось, что план старого генерала воплотится в жизнь и что совсем скоро на месте колоний возникнут уникальные островки чистой русской культуры, где дети будут воспитываться в исконно русском духе.
По замыслу Беляева, эти анклавы должны были не только спасти эмигрантов от нужды и невзгод, но и сохранить их (или их потомков) для будущей России. Он свято верил в то, что рано или поздно советская власть падёт и вот тогда-то придёт время для колонистов, сохранивших в себе все идеалы дореволюционной России. Внуки или даже правнуки беженцев смогут вернуться на Родину и своим трудом восстановить её первозданный облик.
Нужно признать, что в своём предчувствии падения советской власти Беляев был далеко не одинок. По воспоминаниям потомков, многие эмигранты даже в 1950-е годы продолжали (почти в буквальном смысле!) «сидеть на чемоданах» и ждали малейшего признака того, что им можно вернуться домой, не беспокоясь за свою безопасность.
