Книга Прислуга, страница 104. Автор книги Кэтрин Стокетт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Прислуга»

Cтраница 104

— Ступай домой, — говорю я и сама слышу, как фальшиво это звучит. — В моей душе не осталось места для тебя.

— Я тебе не верю.

— Ты опоздал, Стюарт.

— Могу я прийти в субботу? Поговорить?

Пожимаю плечами, с трудом сдерживая слезы. Я не позволю ему еще раз бросить меня. Мне довольно уже случившегося — с ним, с моими друзьями. Было бы глупо допустить подобное вновь.

— Мне все равно.


Вскакиваю в пять утра и принимаюсь за работу. Осталось семнадцать дней, и я тружусь день и ночь, со скоростью и производительностью, которых прежде в себе не подозревала. Историю Ловинии я заканчиваю вдвое быстрее, чем предыдущие, и с первыми лучами солнца, терзаемая жуткой головной болью, выключаю свет. Если к началу следующей недели Эйбилин передаст мне рассказ про Константайн, возможно, я сумею справиться с задачей.

А потом до меня доходит — нет никаких семнадцати дней. Какая же я тупица. У меня максимум десять дней, потому что почта сама собой в Нью-Йорке не окажется.

Будь у меня время, я бы наверняка разрыдалась.

Спустя несколько часов просыпаюсь и снова сажусь работать. Около пяти слышу, как подъехала машина. Это Стюарт. С трудом отрываюсь от пишущей машинки, выхожу на крыльцо и здороваюсь, не переступая порога:

— Привет.

— Привет, Скитер, — кивает он как-то робко. — Добрый день, мистер Фелан.

— Привет, сынок. — Папа поднимается из кресла. — Ну ладно, ребята, поболтайте тут без меня.

— Не уходи, пап. Прости, но я сегодня занята, Стюарт. Но ты можешь пообщаться с папой.

Возвращаюсь в дом. Мама за кухонным столом пьет теплое молоко.

— Это я не Стюарта там видела?

Молча прохожу в столовую. Украдкой наблюдаю в окно, как отъезжает машина Стюарта. И долго смотрю вслед.


Вечером, как обычно, еду к Эйбилин. Объясняю, что осталось всего десять дней, и по лицу видно, что она тоже готова расплакаться. Даю ей прочесть главу про Ловинию — ту самую, что переписала с молниеносной скоростью. За кухонным столом сидит Минни — пьет кока-колу и рассеянно смотрит в окно. Я, впрочем, предпочла бы, чтобы она ушла и мы могли спокойно приступить к работе.

Эйбилин откладывает текст, кивает:

— Думаю, хорошая глава получилась. Читается так же, как и те, что вы писали медленно.

С удовлетворенным вздохом откидываюсь на спинку стула. Но остается еще одно немаловажное дело.

— Нам нужно придумать название. У меня есть несколько вариантов. Например, «Цветная прислуга и семьи Юга, в которых они работают».

— Как-как? — наконец замечает меня Минни.

— Это отличный способ сразу обрисовать тему, вы не находите?

— Если у вас кукурузный початок вместо головы.

— Но это же не художественная литература, Минни. Это социология. И название должно звучать конкретно.

— Но это же не значит, что оно должно звучать скучно, — парирует Минни.

— Эйбилин, а как вы считаете? — Я все же надеюсь, что сегодня нам удастся договориться.

Эйбилин пожимает плечами и, по своему обыкновению, пытается изобразить примирительную улыбку. Всякий раз, как мы с Минни оказываемся в одном помещении, Эйбилин вынуждена работать буфером.

— Хорошее название. Только, конечно, вы устанете печатать его на каждой странице, — замечает она. (Я уже объяснила ей, как должна выглядеть работа.)

— Ну, можно немного сократить… — С готовностью достаю карандаш.

Эйбилин, задумчиво почесав нос, предлагает:

— А может, назвать книжку просто… «Прислуга»?

— «Прислуга». — Минни произносит слово так, словно впервые его слышит.

— «Прислуга», — повторяю я.

Эйбилин вновь пожимает плечами, на этот раз смущенно, и опускает глаза.

— Я не против вашей идеи, просто… я люблю, когда попроще, понимаете?

— Меня лично «Прислуга» устраивает. — Минни решительно скрещивает руки на груди.

— Мне нравится… «Прислуга», — говорю я, и это чистая правда. Но все же добавляю: — Думаю, подробное разъяснение мы можем поместить внизу, так сказать, для прояснения категории книги. Но в целом прекрасное название.

— Прекрасное — это точно, — бросает Минни. — Потому как если эту штуку напечатают, Господь свидетель, больше ничего прекрасного нам не достанется.


Суббота, осталось восемь дней, я спускаюсь по лестнице — голова кружится, глаза слезятся от постоянного напряжения. Я почти радуюсь, услышав звук подъезжающей машины Стюарта. Может, если посидеть с ним чуть-чуть, в голове прояснится, а потом можно будет поработать всю ночь.

Стюарт выбирается из заляпанного грязью джипа. Он в воскресном галстуке, и мне трудно не замечать, до чего он все же красив. Потягиваюсь всем телом. На улице теплынь, а ведь до Рождества всего две с половиной недели. Мама, завернувшись в плед, устроилась в кресле-качалке на террасе.

— Здравствуйте, миссис Фелан. Как вы себя чувствуете сегодня? — вежливо здоровается Стюарт.

Мама царственно кивает:

— Прекрасно. Благодарю. — Прохладные нотки в ее голосе меня удивляют.

Она возвращается к чтению газеты, и я не могу сдержать улыбки. Мамочка отметила появление Стюарта и полагает, что этого вполне достаточно. Интересно, когда же все так изменилось.

— Привет, — тихонько говорит он. Мы усаживаемся на нижнюю ступеньку и молча наблюдаем, как наш старый кот Шерман прячется за деревом, выслеживая кого-то невидимого.

Стюарт осторожно касается моего локтя.

— Я не могу сегодня остаться надолго. Прямо сейчас еду в Даллас на совещание нефтепромышленников, вернусь через три дня, — говорит он. — Заехал только сообщить об этом.

— Ладно, — пожимаю плечами, будто мне абсолютно все равно.

— Ну хорошо, — вздыхает он, встает и забирается в джип.

Едва машина скрывается из виду, мама выразительно покашливает. Я не оборачиваюсь — не хочу, чтобы она видела мое разочарованное лицо. Только бормочу:

— Ну давай, мам, выкладывай, что хочешь сказать.

— Не позволяй ему унижать себя.

Изумленно гляжу на нее. Хотя она такая хрупкая и беззащитная сейчас, жаль тех несчастных, кто посмеет недооценивать мою матушку.

— Если Стюарт не понимает, какой умной и доброй я тебя воспитала, пускай отправляется восвояси, на свою Стейт-стрит. — Она, прищурившись, смотрит вдаль. — Мне, откровенно говоря, безразличен Стюарт. Он не в состоянии понять, как ему с тобой повезло.

Мамины слова сладкой конфеткой тают у меня во рту. Усилием воли заставляю себя подняться. Осталось так много работы и так мало времени.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация