Пальцы дрожат, пока я набираю номер. Отвечает белая леди.
— Селия Фут. — Потом сообщаю адрес и изо всех сил держусь, чтоб не бухнуться в обморок. — Да, мэм, очень-очень много крови… Он знает, как добираться?
Она отвечает, мол, да, разумеется, и кладет трубку.
— Приедет? — спрашивает Селия.
— Уже едет, — отвечаю я, стараясь подавить очередной приступ тошноты. Не скоро я смогу чистить этот унитаз без рвотных позывов. — Хотите кока-колы? Я принесу.
В кухне достаю из холодильника бутылку колы, возвращаюсь, ставлю бутылочку на кафельный пол и отодвигаюсь подальше от кровавого унитаза. Насколько могу, чтобы не оставлять мисс Селию в одиночестве.
— Может, переберетесь на постель, мисс Селия? Как думаете, сможете подняться?
Мисс Селия наклоняется вперед, пытается привстать. Подхожу помочь и вижу, что кровь пропитала ее халат, растеклась по голубому кафелю и местами застыла, как жидкий красный клей. Такие пятна непросто будет оттереть.
Поднимаю ее на ноги, но мисс Селия, поскользнувшись в луже крови, хватается за край унитаза, пытаясь удержаться.
— Оставьте меня… я здесь…
— Ладно, — соглашаюсь я, отступая обратно в спальню. — Доктор Тейт скоро приедет. Ему позвонили домой.
— Побудьте со мной, Минни? Пожалуйста…
Но от унитаза исходит кошмарный теплый запах. Поколебавшись, я пристраиваюсь на пороге — наполовину в ванной, наполовину в спальне. Пахнет сырым мясом, размороженным гамбургером. Разобравшись, что к чему, впадаю в панику.
— Пойдемте-ка отсюда, мисс Селия. Вам нужен свежий воздух.
— Я не могу, кровь останется на ковре… Джонни увидит. — Вены на руках мисс Селии кажутся черными под тонкой кожей. Лицо все бледнее.
— Что-то вы неважно выглядите. Выпейте-ка еще кока-колы.
Она делает глоток, вздыхает.
— Ох, Минни…
— Как давно у вас кровотечение?
— С утра, — отвечает она и начинает плакать, прикрыв локтем лицо.
— Успокойтесь, все будет хорошо.
Голос мой звучит уверенно, спокойно, но сердце при этом бешено колотится. Ну да, доктор Тейт приедет и поможет мисс Селии, но как быть с этой штукой в унитазе? Что мне с ней делать, просто смыть? А если застрянет в трубах? Нужно вынуть оттуда. Господи, как я буду это делать?
— Так много крови, — стонет она, привалившись ко мне. — Почему в этот раз так много крови?
Приподняв голову, краешком глаза кошусь на унитаз. Но тут же поспешно отвожу взгляд.
— Джонни не должен это видеть. Боже… который час?
— Без пяти три. Еще есть время.
— А что нам делать с этим?
Нам. Господь меня простит, но я не желаю иметь ничего общего с «этим».
Прикрыв глаза, произношу:
— Думаю, одна из нас должна вытащить это.
Мисс Селия поворачивает ко мне зареванное лицо:
— И куда деть?
— Наверное… — отвожу взгляд, — в помойное ведро.
— Пожалуйста, сделайте это. — И прячет голову в коленях, будто ей стыдно.
Никаких больше «мы». Теперь, значит, вы сделайте это. Вы выловите из унитаза моего мертвого ребенка.
А какой у меня выбор?
Слышу собственное жалобное поскуливание. Моя толстая задница словно прикипела к кафельному полу. С ворчанием приподнимаюсь, пытаюсь рассуждать спокойно. Бывало ведь и хуже, верно? Ничего, правда, в голову не приходит, но ведь должно же быть что-то хуже.
— Пожалуйста, — хнычет мисс Селия. — Я не могу… больше смотреть на это.
— Ладно. — Деловито киваю, будто знаю, что надо. — Я позабочусь об этом.
Так, будем практичны. Куда положу, понятно — в белое пластиковое ведерко рядом с унитазом. Потом просто выброшу. Но чем я это достану из унитаза? Руками?
А может, стоит подождать? Может… может, доктор захочет забрать это с собой! Проверим. Если удастся отвлечь мисс Селию на несколько минут, возможно, и не придется возиться с этой штукой.
— Через минутку займемся, — бодро уверяю я. — Какой срок у вас был? — Подбираюсь поближе к унитазу, не умолкая ни на миг.
— Пять месяцев?.. Не знаю. — Мисс Селия прячет лицо в полотенце. — Я принимала душ и вдруг почувствовала, как что-то тянет внизу, больно. Я присела на унитаз, а оно и выскользнуло. Как будто хотело выбраться наружу, сбежать. — И она опять рыдает, сотрясаясь всем телом.
Я осторожно опускаю крышку унитаза и усаживаюсь на пол.
— Как будто лучше умереть, чем задержаться во мне на лишнюю секунду.
— Вы же понимаете, это Божий промысел. Что-то внутри вас пошло не так, и природа все решила. В следующий раз все получится. — Но тут я вспоминаю про бутылки и чувствую, как злость начинает закипать.
— Это и был… следующий раз.
— Господи помилуй.
— Мы поженились, потому что я забеременела, — говорит мисс Селия, — но… тоже выскользнуло.
Не могу больше терпеть.
— Так какого черта вы пьете? Знаете же, что никакой ребенок не удержится, если вливать в себя по пинте виски!
— Виски?
Ой, умоляю. Видеть не могу этот невинный «какое виски?» взгляд. Хорошо хоть не так ужасно пахнет, когда крышка унитаза закрыта. Когда уже этот чертов доктор явится?
— Вы подумали, что я… — Она печально качает головой. — Это специальная микстура, для поддержания беременности. От индейцев чоктау, из округа Фелициана…
— Чоктау? — растерянно моргаю я. Да она еще глупее, чем я представляла. — Этим индейцам нельзя доверять. Вы что, не знаете, мы же отравили их кукурузные поля. Что, если они в отместку пытаются отравить вас?
— Доктор Тейт сказал, это просто патока и вода, — плачет она в полотенце. — Но я должна была попытаться. Должна была.
Да уж. Удивительно, но как же мне вдруг стало легко, все тело сразу расслабилось.
— Мисс Селия, придет и ваш черед. Поверьте, я знаю, у меня пятеро детей.
— Но Джонни хочет детей сейчас. Ох, Минни, — качает она головой, — что он со мной сделает?
— Переживет он это, вот что. И забудет всех неудавшихся детей, потому что мужики — они такие. И будет надеяться на следующих.
— Про этого он даже не знает. И про предыдущего.
— Вы же сказали, что поженились из-за этого.
— То был первый раз. — тяжело вздыхает мисс Селия. — А этот уже… четвертый.
Она успокаивается, а мне нечего сказать ей в ответ. И мы просто молчим, недоумевая, почему мир так устроен.
