С шумом и гамом старший брат и сестры набрасываются на еду. Они разогревают рыбу, отрывают от нее куски, едят с хлебом. На их улыбающихся лицах столько счастья. И все это сделал он. Его старший брат Исаак с мягкими каштановыми волосами и любовью к книгам понятия не имеет, как раздобыть еду для семьи. Все, что ему нужно, – вернуться в ешиву и учиться. Поэтому заботиться обо всех приходится крепкому светловолосому малышу Эрвину с его кулаками наготове и быстрым умом. В свои восемь лет он уже настоящий делец.
Сегодня вечером он вернется на фабрику в Воле
[4] и спросит, нет ли для него еще работы. А сейчас глаза у него слипаются, руки устали и отяжелели. Он расстилает возле печки пустые мешки и сразу засыпает.
* * *
Сегодня Корчаку предстоит посетить двух детей, которые, возможно, станут воспитанниками приюта. Миша сопровождает его. Корчак надеется, что со временем Миша сможет взять на себя визиты к новым детям, да и многое другое. Ведь он и Стефа не молодеют. Пора позаботиться о новом поколении воспитателей для приюта. С Мишей они поладили с самого начала, наверное, потому, что оба рано потеряли одного из родителей, обоим в подростковом возрасте пришлось заниматься репетиторством, чтобы помочь семье. Миша спортивный, любит кататься вместе с детьми на коньках, учит их управлять лодкой, играет с ними в футбол во дворе. И, главное – он интуитивно понимает, что у каждого ребенка есть свой внутренний мир и что в некоторых детских сердцах таится глубокая печаль.
Стоит им пройти сотню метров по Крохмальной, как остается позади польская часть улицы, где и находится приют, с маленькими фабриками, островками зелени и новыми высокими домами. Теперь их путь лежит по шумной еврейской Крохмальной, известной своей нищетой, уличными проститутками и мелкими воришками. Множество оборванных детей бегают среди низких домишек с просмоленными крышами. Две девчушки играют, хлопая в ладоши и распевая на идише.
Корчак с Мишей сворачивают во двор. Из раскрытых окон слышится шум голосов. Ругается на идише точильщик, а в классах ешивы в это время молятся. На крыльцо школы вышла жена рабби в парике, она кивает Корчаку. Красный от жара пекарь в рваной рубахе стоит у выхода из подвала и приветственно машет доктору. Пана доктора здесь знают все.
Миша спускается за Корчаком по обветшалым ступенькам в тесный, как бочка, отсыревший подвал с полукруглой крышей. Свет падает только из грязного, узкого, как щель, окна, за которым мелькают ноги прохожих. В комнате односпальная кровать, крошечная, пропахшая едой железная плита, в стену вбиты гвозди, чтобы развешивать белье и кухонную утварь. На кровати сидит истощенная женщина и натужно кашляет. У нее туберкулез. Девочка лет восьми, такая же худая и бледная, сидит на кровати и будто не замечает вошедших. Ее длинные рыжие кудри спутаны, их давно не расчесывали. Никогда в жизни Миша не видел таких печальных глаз.
– Что же я могу? – говорит женщина. – Я совсем больна, у меня нет сил ухаживать за ребенком. И чем ее кормить? У меня ничего нет.
– Родители умерли?
Женщина бросает на Корчака колючий взгляд, тревожный и тоскливый.
– У нее только мать. Она умерла в Париже. Думала, там дела пойдут лучше. Ребенок не понимает, чем занималась мать. Мне кажется, она вообще ничего не понимает.
Корчак опускается перед девочкой на корточки. Галинка настороженно смотрит ему в глаза, потом отводит грустный взгляд. Но он видит проблеск надежды. Она умная, живая девочка. Только бы удалось забрать ее.
Спутанные рыжие кудри придется остричь, наверняка в них полно вшей.
– Приведите ее в пятницу, перед субботней трапезой. Потом детей искупают.
Они идут в еще один дом. В угольный сарай за фабрикой.
* * *
Когда Эрвин просыпается, день уже в разгаре. В полумраке он наблюдает из-за печки, как лысый мужчина с белой бородой разговаривает с мамой. Рядом с мужчиной высокий молодой человек с холщовой сумкой, он записывает в тетрадь все, что говорит мама.
– Они больше не ходят в школу, пан доктор. Помогают мне укладывать уголь в мешки или бродят по улицам. Уже три месяца, как умер их отец, нам пришлось отказаться от квартиры на Пивной. Нас и сюда-то пустили из жалости.
Эрвин выходит из-за печки и прислушивается. Пожилой мужчина одет в светлый пыльник. Мама написала ему письмо. Незнакомец смотрит на Эрвина, за тонкой металлической оправой блестят его глаза.
– Так это и есть тот самый маленький труженик, который работает в ночную смену на фабрике? Да он настоящий мужчина.
Эрвин прямо раздувается от гордости.
– Правда? – только и может сказать он.
– Эрвин, пан доктор может взять тебя к себе. Вас с Исааком, – взволнованно говорит мама. Речь идет о важном деле.
– Взять нас куда? В больницу?
– В свой дом.
– Приходите к нам в следующую субботу. Если понравится, оставайтесь.
– Спасибо, пан доктор. Мы придем.
Но Эрвин уверен, что ему не понравится тот дом, та больница. Он держит маму за руку. Когда мужчины уходят, он чувствует, что в животе у него снова пусто. Почему в сегодняшнем дне так много часов, и все они тянутся долго, и все время ему холодно и хочется есть?
* * *
Мама заставляет мальчиков вымыться в тазу, вода становится черной от угольной пыли. Они идут по Крохмальной и останавливаются у ворот богатого дома, белого, высокого, с большими окнами и балконом. За воротами в тени большого каштана играют дети. Внутри дома Эрвин поражен рядами ослепительно-белых кроватей, запахами свежеиспеченного хлеба и фрикаделек в бульоне, которые витают повсюду.
Нравится ему и доктор, он добрый. Его голубые глаза заглядывают прямо в душу, даже когда он возвышается над Эрвином, сбривая волосы, а потом взвешивая и измеряя его. Потом он бреет Исаака. А последней маленькую Галинку с рыжими густыми кудрями, которая не хочет ни на кого смотреть.
В этот день Эрвина кормят пять раз. Даже не верится. Ему показали красивую белоснежную кровать в спальне и сказали, что на ней будет спать только он. Неужели такое возможно? Эрвин хотел бы остаться здесь навсегда. На следующий день он идет в школу, и, когда ему приходится ждать в коридоре, пока священник занимается с польскими детьми, никто не бьет его за то, что он распял Иисуса.
В школе никто не трогает мальчика из приюта Корчака. Все знают, кто такой Корчак, все читали его детские книги, слушают его передачи по радио.
И в большом белом доме тоже никто не дерется, не кричит на тебя, не ворует твои вещи. Но больше всего Эрвину нравится, когда пан доктор сидит на солнце и слушает его. Он разрешает Эрвину садиться рядом, будто они отец и сын, и мальчик может говорить, о чем захочет, а пан доктор слушает и кивает.
Он больше не ждет лучшей жизни. Лучшая жизнь уже началась. Каждую субботу он навещает маму, у нее теперь комната в большом доме на Сенной, где она работает горничной. С ней вместе там разрешено жить только двум его сестрам. Эрвин рассказывает маме, что интересного произошло за неделю. Он хорошо учится. Все говорят, что он умный. Кто ж знал?
