– Вы студент-медик, верно? Это благородный выбор профессии, но, чтобы достичь в ней успеха, вам придётся немало потрудиться, молодой человек.
– У меня будет куда больше шансов достичь успеха, – отозвался Уоррен, – если сейчас нам удастся выбраться из этого затруднительного положения.
– Тогда расскажите мне всё, что знаете, и посмотрим, не смогу ли я быть вам полезным, – приветливо сказал доктор.
– Вы были совершенно правы, доктор Хартхилл, когда предположили, что кража тел служила просто отвлекающим маневром, – начал Арти, решив, что сам должен ввести их гостеприимного хозяина в курс дела. – За всем этим стоит отвратительная банда преступников. Они ищут давно утраченное сокровище, имеющее отношение к «шестистам». – Он повернулся к Уоррену и Джеральдине. – Может быть, сейчас подходящий момент, чтобы вы объяснили всё остальное. Что такое этот Русский Крест и зачем его ищет полковник Брэкстон Дэш?
– И какое он имеет отношение к атаке лёгкой бригады? – добавил Свин.
Джеральдина отхлебнула глоточек шерри, чтобы подкрепить силы, и отставила бокал.
– Думаю, эту часть истории должна рассказать я. – Она выпрямилась и начала рассказ: – Начало всему положил мой отец, Фрэнсис Паултон, некогда служивший в Четвёртом драгунском полку.
– Во время Крымской войны, – добавил Уоррен, – этот полк входил в знаменитую лёгкую кавалерийскую бригаду.
– В течение многих лет мой отец болел вследствие ранений, полученных в битве под Балаклавой, – сообщила Джеральдина. – А неделей раньше он… он… – Голос её прервался, взгляд опустился на холщовую сумочку на коленях.
Уоррен взял её руку в свою и успокаивающе сжал, продолжив за неё:
– Неделю назад мистер Паултон скончался. Он оставил в наследство дочери только несколько ключей к загадке, где находится сокровище, которое он восемнадцать лет назад привёз с собой из Крыма.
Джеральдина совладала с собой, и доктор Хартхилл жестом попросил её продолжать. Девушка открыла холщовую сумочку и вытащила из неё несколько разрозненных страниц, исписанных изящным почерком.
– Вся история изложена вот здесь, – сказала она. – Её продиктовал мне мой отец в последние несколько дней жизни.
Стоило ей взглянуть на рукопись, и глаза снова наполнились слезами.
– Дорогая моя, если позволите, я могу прочитать историю вслух, – предложил доктор Хартхилл и приподнялся, чтобы взять у неё записи.
– Да, я буду вам благодарна. – Девушка с облегчением отдала ему рукопись.
Доктор снова уселся в кресло, держа записи перед собой. Потом надел очки для чтения и какое-то время подвигал их взад-вперёд по своему длинному носу, ожидая, когда буквы окажутся в фокусе. Наконец он добился нужного эффекта, откашлялся и принялся читать.
18. История четырёх боевых товарищей
Продиктовано мной, Фрэнсисом Паултоном, моей дочери Джеральдине Паултон этим январём, в лето Господне 1872
Боюсь, что земная жизнь моя подходит к концу, и совсем скоро мне предстоит встретиться с Мартой, моей дорогой покойной супругой. Полагаю, мне легче будет предстать перед судом Божиим, если я очищу совесть. Я хочу поведать всю правду относительно Русского Креста и ужасного преступления, которое привело это сокровище в мои руки.
Нас было четверо. Кавалеристы из Четвёртого полка лёгких драгун, которые быстро сдружились и сделались постоянными боевыми товарищами. Вот наши имена: Джон Эвермор, Деннис Хейз, Маркус Брэнд и я сам. Мы были беспутными и бесшабашными ребятами, слишком любившими крепкие напитки и азартные игры. Ни одного из нас я не мог бы назвать праведником. Но Маркус Брэнд был худшим из четверых. В нём была склонность к настоящей жестокости, заходившей дальше, чем обычное юношеское безрассудство.
В 1854 году нас вместе с нашими лошадьми переправили по морю в Крым, где наш полк вошёл в состав лёгкой бригады. Вместе с французскими союзниками мы собирались поддержать турок в их войне против России. Наша цель состояла в том, чтобы не дать русским захватить контроль над Чёрным морем и таким образом получить доступ к Средиземноморью.
Это было тяжкое время. Всё было против нас. Погода скверная, рационы очень скудные, со всех сторон – грохот артиллерии. Наш враг оказался куда более грозным, чем мы ожидали, а наши союзники – куда менее надёжными. Наши войска были собраны в Балаклаве, чтобы блокировать продвижение русских. И именно здесь берёт начало моя история.
Нас четверых часто посылали в разведку вместе. Во время одного из таких заданий мы наткнулись на слишком ярко одетого русского офицера, который поил свою лошадь в горном потоке. Мы спешились, застали его врасплох и захватили в плен. Он оказался очень молодым – у него едва начинали пробиваться усы и борода. Но, судя по его одежде и поведению, это был высокопоставленный человек.
Он назвался князем Алексеем, кузеном и любимцем императора Николая, владыки России. Юный князь умолял нас отпустить его. Он посулил отдать в выкуп за себя драгоценный крест, усыпанный дорогими камнями, который он извлёк из-под рубашки и продемонстрировал нам. Крест был огромный, шириной в ладонь, из чистого золота, украшенный рубинами и изумрудами. Помимо того, этот крест служил мощехранительницей – внутри его была заключена косточка пальца какого-то знаменитого русского святого, и молодому князю эту реликвию выдал лично император, чтобы уберечь юношу от опасностей войны.
Князь предложил отдать нам этот крест в обмен на свободу, на позволение вернуться к своим. Мы согласились на такую сделку, и Эвермор забрал у него реликвию. Потом русский поднялся в седло и развернулся, чтобы ускакать. И тут Брэнд разрядил пистолет ему в спину и убил его наповал.
Мы, остальные трое, были возмущены таким бесчестным поступком, но Брэнд объяснил, что только так мы можем сохранить крест для себя – не оставив живых свидетелей его передачи. Если бы наши генералы узнали, что нам в руки попало такое сокровище, конечно, они захотели бы присвоить его. Когда война закончится, сказал Брэнд, ни королеве, ни всей нашей стране не будет дела до нашего благосостояния. А так мы сможем сами позаботиться о своей жизни, продав золото и камни с креста и обеспечив себя на долгие годы.
Хотя мы и стыдились этого преступления, однако же никто из нас не собирался отказываться от своей доли сокровища. Мы вместе закопали крест на руинах старой мельницы на краю военного лагеря и поклялись друг другу хранить дело в тайне. Однако когда мы возвращались в лагерь, моё сердце уже терзало дурное предчувствие, что нажитое богатство не принесёт нам добра.
На следующий день разразилась битва при Балаклаве, как потом назвали этот бой в газетах, где это кровавое дело было изложено во всех подробностях. Когда мы были с четырёх сторон окружены пехотой, а спереди на нас смотрели пушки, простреливавшие всю долину, мы, лёгкая бригада, ожидали приказа атаковать и могли только догадываться, куда направит нас командование. Когда же этот приказ наконец поступил, он вверг наших офицеров в замешательство. Нам приказали атаковать пушки, но никто не объяснил, какие именно пушки. Тогда капитан Нолан из 15-го гусарского вытащил саблю и указал на русскую артиллерию прямо напротив нас, в дальнем конце долины.
