– Я очень рад, что вы, ребята, будете работать с нами, – сообщил он по ходу экскурсии. – У нас сейчас как раз не хватает рук. Многие уволились перед самым представлением.
– Уволились? – спросил Арти. – А почему?
– Ну, тут было несколько неприятных случаев, а театральные люди, знаете ли, ужасно суеверны. При шотландце только помяни чёрта, а он уже бежит прятаться в угол! В общем, некоторые наши работники вбили себе в голову, что у нас тут в театре что-то нечисто.
– Нечисто? – поёжился Свин. – Страшновато звучит!
– А с чего они начали так думать? – спросил Арти.
– Дело в том, что «Маджестик» долгое время простоял закрытым, – ответил Фергюс. – Несколько лет назад случился пожар, погибло полдюжины человек. Ещё до того, как мы взялись за реставрацию, местные утверждали, что видели в окнах какие-то странные огни и тёмные фигуры.
– Тёмные фигуры? – Свин нервно огляделся.
– Ну да, некоторые думают, что это призраки погибших, которые никак не могут оставить место своей гибели, – отозвался Фергюс. – Знаете, как неудачливые покупатели, которые всё требуют вернуть им деньги.
– А вы в это верите? – спросил Арти.
– Нет, конечно! Это же полный бред! – фыркнул Фергюс. – Если бы в каждом месте, где кто-то погиб, околачивалось привидение погибшего, на земле было бы не протолкнуться из-за призраков. Это был обыкновенный несчастный случай, невезение. И как знает всякий игрок, полоса невезения однажды кончается, как, впрочем, и полоса везения, и всё становится как надо – попросту нормально.
Вскоре Арти и Свину поручили их первую работу. Что-то принести, что-то унести, подмести опилки, заварить огромные котлы чая для рабочих. Ребята как раз закончили с полировкой бронзовых украшений на краю сцены, когда в задних дверях театра появилась вся сияющая рыжеволосая девочка.
Она торжественно прошествовала по проходу между сидений прямо к сцене, гордо вскинув голову, как королева, ожидающая аплодисментов от невидимой влюблённой в неё публики. Её синее платье с оборками красиво взметалось при каждом движении, и оборки вторили летящей походке. На плечи была накинута шаль из серебристых кружев, трепетавшая за спиной, как крылья бабочки.
Мальчики изумлённо следили за её приближением, пока она наконец не остановилась прямо напротив. Она казалась на несколько дюймов повыше Арти. Большие зелёные глаза исследовали ребят с откровенным любопытством.
– Вы не собираетесь представиться? – спросила она наконец довольно чопорно. – Или там, откуда вы родом, не учат хорошим манерам?
Арти вспыхнул от такой отповеди из уст девчонки, которая, по его прикидкам, если и была их старше, то всего на пару лет.
– Мы родом отсюда, из Эдинбурга, – быстро отозвался он. – Меня зовут Артур Конан Дойл… то есть просто Арти.
– А я Эдвард Гамильтон, – вторил ему друг. – То есть просто Сви… Эдвард.
– Такие имена совсем не подходят для театра, – назидательно сказала девочка. – Здесь принято брать себе более романтические имена. – Она тронула пальчиком подбородок, явно обдумывая проблему. А потом провозгласила: – Я всё решила! – И поочередно указала пальцем в грудь каждому из мальчишек: – Ты будешь зваться Артуро, а ты – Эдуардо. Да, так куда лучше. Артуро и Эдуардо.
– Но мы же не итальянцы! – возразил Арти.
– Боюсь, что нет, Артуро, – сочувственно согласилась та. – Но итальянские имена такие яркие и элегантные! Может быть, эти их качества хоть отчасти вас отполируют.
– Не хочу, чтобы меня полировали, – упрямо запротестовал Свин.
– Кроме того, вы сами ещё не представились. – Арти пытался держаться в рамках вежливости.
Девочка вскинула голову, и её рыжие кудри гордо взлетели и снова опали.
– Я – мисс Ровена Макклири, – величественно заявила она.
И сделала паузу, глядя, какое впечатление её слова произвели на мальчишек. Но так как реакции не было, у неё стал такой взгляд, будто она сомневалась, что они понимают английский.
– Вы, конечно же, обо мне слышали!
– Нет, – бухнул Свин без долгих раздумий. – Не слышали.
– Ну, значит, скоро услышите, – заверила их новая знакомая. – Я также широко известна под псевдонимом Сценический Феномен.
– Известна кому? – скептически вопросил Арти.
– Публике, конечно же, – объяснила девочка. – Людям по всему миру. Меня так прозвали за мои удивительные многочисленные таланты.
– И что это за таланты, в какой области? – поинтересовался Свин.
– Ну, во-первых, конечно же, актерский талант, – начала перечислять та и для убедительности приняла театральную позу – одна рука прижата к груди, другая трагически взлетела ко лбу. – Далее – пение, в любом жанре, от оперетты до романсов, – она испустила несколько пронзительных нот своим сопрано, – ну и, конечно же, танец.
Она крутанула на месте сложный пируэт – и закончила его лицом к ребятам, ослепительно улыбаясь, словно ожидая аплодисментов.
– Тебе не кажется, что она слишком часто говорит «конечно же»? – тихо спросил Свин у Арти.
Слегка разочарованная отсутствием бурной реакции, Ровена Макклири скрестила руки на груди и выгнула бровь.
– А вы двое кто такие? Акробаты? Жонглёры? Может быть, комики?
– Мы тут помогаем разными способами, – объяснил Свин.
– У нас тоже есть многочисленные таланты, которые нужны в театре, – добавил Арти.
Феномен осмотрела его холодным взглядом.
– И какие, например?
– Ну, раскрашивать декорации, управляться с реквизитом, – ответил Арти.
– Ещё настраивать свет, – вставил Свин.
– А, значит, вы технический персонал, – с лёгким презрением сказала Ровена. – Если спросите моё мнение, вам бы лучше подошло амплуа комиков. Кто-то же должен развлекать людей, у которых нет утончённого вкуса и которые предпочитают искусству простоватые шутки. На каждом представлении найдётся место парочке клоунов.
Свин налился краской.
– Чтоб вы знали, мы тут выполняем очень ответственное задание.
– В самом деле? – Девочка, казалось, снова обрела к ним лёгкий интерес. – И какое же?
– Мы завариваем чай для труппы и рабочих, – быстро сказал Арти, после чего схватил Свина за рукав и оттащил в сторону. – Слушай, что ты болтаешь? Грош тебе цена как детективу, если ты намерен трепаться о нашей настоящей задаче направо и налево!
– Извини, Арти. – Свин выглядел крайне смущённым. – Это всё из-за неё, она ужасно раздражает, вот и спровоцировала меня.
– Она просто театральная натура, – успокаивающе сказал Арти. – Я думаю, все эти люди искусства – в той или иной степени самовлюблённый народ. Наверное, это необходимо, чтобы иметь силы раз за разом выходить на сцену перед сотнями совершенно незнакомых людей.
