Свин и Ровена выскочили из экипажа и тоже склонились над картой, которую Арти держал в руках.
– Что ты нашёл такого интересного? – спросила Ровена.
– Ключ! – отозвался Арти, чьё сердце бешено колотилось. – Это ключ к разгадке. Он у меня в руках.
Свин, уставясь на план во все глаза, пробормотал:
– Вот тебе и «Абракадабра»!
20
Сезам, откройся
– Боюсь, я ничего не могу здесь разобрать. – Ровена, моргая, смотрела на карту. – Тут такая ужасная путаница…
– Это потому, что мой отец нарисовал и старые улицы, и новые, построенные поверх них, – объяснил Арти.
– Да, вот она – Скобиз-лейн, – Свин указал пальцем на название, надписанное чётким почерком Чарлза Дойла. – Но жизнью клянусь, я не понимаю, какая нам с этого польза.
Арти сосредоточенно хмурился, водя пальцем по карте и пытаясь представлять себе соответствующие знакомые ему эдинбургские улицы.
– Если я правильно рассчитал, то всё сходится. Похоже, что древняя Скобиз-лейн проходит как раз под театром «Маджестик».
– А что именно было сказано в анонимной записке? – поинтересовалась Ровена.
– Что на Скобиз-лейн мы найдём ответ. – Арти едва мог сдерживать восхищение. – Теперь мы знаем, что спрятано под театром!
– Значит, ты думаешь, что кто-то хотел сорвать шоу профессора Андерсона только для того, чтобы театр «Маджестик» оставался пустым? – спросил Свин.
Арти пылко закивал.
– Да! Им нужен свободный вход и выход на Скобиз-лейн. Помнишь, до того, как театр занял профессор со своей командой, были разговоры о загадочных огнях в пустом театре и о тёмных фигурах в его окнах?
– Да, о привидениях, – вспомнил Свин и слегка побледнел.
– Может быть, это никакие не привидения, – сказал Арти. – Может быть, какие-то люди просто пользовались театром как входом на Скобиз-лейн.
– Всё равно загадка остаётся загадкой, – нахмурилась Ровена. – Что им может быть нужно там, внизу? Я думаю, после всех прошедших веков сейчас там просто ужасно.
– Могли они там спрятать дракона? – предположил Свин.
– Есть только один способ это узнать, – решительно сказал Арти. – Мы должны пойти туда и сами всё увидеть.
Мистер Лэмпкин без возражений отвёз всю компанию к театру «Маджестик». К этому времени солнце уже заходило, дома отбрасывали на улицы длинные тени. Кругом были видны семьи, возвращавшиеся с воскресных прогулок, и одиночки в экипажах, напротив же, стремившиеся погрузиться в ночную жизнь города.
Арти чувствовал, как ускоряется его пульс по мере приближения к разгадке тайны. Вот-вот они всё узнают! Глаза Ровены горели от возбуждения, а вот Свин, наоборот, повесил голову и нервно отщипывал от булочки, которую он предусмотрительно припрятал в карман с пикника.
Когда они добрались до театра, мистер Лэмпкин высадил их, попрощался коротким кивком и отбыл по своим делам.
– Он собирается сегодня вечером ещё подзаработать, – объяснила Ровена. – Королева устраивает большой приём в Городской палате, так что многим важным персонам потребуется поймать кеб. Он вернётся за нами позже.
Откуда она могла всё это знать – Арти понятия не имел. Он никогда не слышал от кебмена ни единого слова.
Главный вход в театр был надёжно заперт, так что пришлось обойти здание кругом, чтобы исследовать служебный вход, ведущий на сцену. Там они обнаружили, что замок сбит.
– Вот и доказательство, что кто-то побывал здесь с тех пор, как профессор закрыл театр. – Арти толкнул дверь – и та медленно отворилась.
Исследователи зажгли фонарик, который позаимствовали у мистера Лэмпкина, и с оглядкой двинулись вперед по коридору, а дальше – вниз, по лестнице в подвал, по пути стряхивая с волос паутину. Деревянные ступеньки скрипели под ногами, Ровена с отвращением стряхнула с рукава большого паука.
– Пожалуй, это самое отвратительное место, где мне приходилось бывать за последние годы, – пожаловалась она.
– Т-сс! – одёрнул её Свин. – Ты можешь разбудить призраков.
Когда они наконец спустились в подвал, там обнаружились только доски, пустые ящики и какая-то старая мебель, и всё это – покрытое толстым слоем пыли и сажи.
– В общем, дракона я здесь не вижу, – прошептал Свин, – и никакого подземного хода тоже.
Он повёл фонариком, чтобы осветить поочерёдно все четыре угла.
Однако Арти не сдавался. Он продолжал рассматривать помещение, заглянул в старый шкаф, придвинутый к стене, потом опустился на колени и начал исследовать холодный каменный пол.
– Если будешь тут ползать, страшно перемажешься, – предупредила Ровена.
Но он не обратил на неё внимания, а вместо того позвал:
– Свин, посвети сюда фонарём!
Когда Свин и Ровена подошли, он указал на свою находку:
– Смотрите. Видите след в пыли? Шкаф передвигали туда-сюда.
– А это значит… – Ровена прикоснулась пальчиком к подбородку.
– Это значит, что за ним что-то есть! – Арти вскочил на ноги.
Вдвоём со Свином они смогли сдвинуть с места тяжёлый шкаф. Пока они, отдуваясь, прилагали усилия, Ровена вскинула руки в воздух и воскликнула:
– Сезам, откройся!
– И что это должно значить? – буркнул Свин.
– Это же из легенды про Аладдина, – тоном превосходства объяснила Ровена. – Так говорят, когда хотят открыть секретную дверь. Боже мой, что за странную школу вы посещаете?
Наконец последним рывком шкаф сдвинулся достаточно, чтобы за ним открылось широкое отверстие в стене.
– Кто-то просто пробил молотом кирпичную стену, чтобы выбраться наружу, – указал Арти на неровные края дыры. – Это выход на Скобиз-лейн!
Свин отступил на шаг назад.
– Ты помнишь, Арти, что мы до сих пор не знаем, кто подбросил тебе ту записку? Может, этот человек хотел заманить нас в ловушку.
Арти покачал головой:
– Нет, я уверен, что она просто хотела дать нам подсказку и притом пыталась не выдать себя.
– Она? – переспросила Ровена. – Значит, ты знаешь, кто это?
– Догадываюсь, – отозвался Арти, глядя вперёд, в тёмный тоннель. – Идёмте.
Он забрал у Свина фонарь и возглавил экспедицию в темноту.
По очереди спустившись по невысокому земляному склону, они снова собрались вместе. Арти держал фонарь так высоко, как позволяла длина его руки. Перед ними во тьме простиралась древняя улица Скобиз-лейн.
По сторонам её вставали серые стены, выщербленные временем, на пустых окнах криво висели полусгнившие ставни. Разбитые двери выпали из проёмов и валялись под ногами, путь захламляли битый кирпич и обломки потолочных балок. Трудно было представить, что когда-то этот мрачный подземный город населяли живые люди, что он был открыт свету дня.