Чен неторопливо прошёл в дом и, не обращая внимания на упавших перед ним на колени домочадцев генерала и униженно семенящего рядом хозяина дома, направился в кабинет. Удобно расположившись в огромном хозяйском кресле, он остановил свой взгляд на склонившемся перед ним генерале.
– Как ты собираешься достраивать импань? – сухо проскрипел Чен.
Ло понял, что его великий секрет про похищенные деньги для Чена тайны не представляет.
– Своими силами, – выдавил генерал, не поднимая головы. – Силами солдат гарнизона крепости.
Но Чен продолжал молчать, и его молчание было страшнее криков и угроз.
Ло начал паниковать.
– Дострою, – тихо прошептал он.
– Не слышу? – проявил заинтересованность Чен.
– Дострою за свой счёт, – обречённо выдохнул генерал.
– За свой счёт, это – хорошо. Значит, деньги, выделенные для достройки импани, тебе уже не нужны! – заключил гость. – На станции Таку стоит мой литерный поезд. К вечеру все похищенные тобой деньги, плюс столько же, должны быть погружены в почтовый вагон этого поезда. Иди. Времени у тебя немного, а я пока воспользуюсь гостеприимством твоего дома. Надеюсь, твоя жена не забыла чайной церемонии.
– Мой дом в вашем распоряжении, господин, – униженно склонился в поклоне Ло.
– Твой? А разве сын генерала Чженя умер?
– Нет. Но о нём уже десять лет нет известий, господин.
– Узнаю, что ты приложил к этому руку…
– Что вы, как можно, господин!
Коменданта охватил ужас – неужели узнал? Но как? Ваня никто не видел. Сразу по приезде из Кайфына он пришёл в крепость. Прежде чем я посадил его на цепь в подвале импани, он сказал, что ещё никого из знакомых не встречал. Заявил тогда, что хочет остановиться в своём поместье. Глупец! Это поместье моё! И я не собираюсь его никому возвращать! Тем более какому-то свихнувшемуся археологу. Упрямец! Не хочет отписать на меня дарственную. Но это дело времени.
Посидит месяц-другой в подземелье – подпишет.
Нет, о Ване Чен узнать не мог.
Значит, деньги. О, Лао-цзы! Двойная сумма! Конечно, это не всё, что у меня есть, но до вечера! – Мысли стремительно метались в его голове. – Сколько у меня времени? Четыре часа с хвостиком. Должен успеть! Но как оставить на него семью?
– Ты ещё здесь? – прервал его смятение скрипучий голос Чена.
– Уже нет, господин, – пробормотал Ло и, не разгибая спины, попятился к дверям.
Через три с половиной часа, мокрый от страха и переживаний за семью, генерал Ло стоял у дверей литерного поезда и, натянув на лицо заискивающую улыбку, провожал опасного визитёра.
– Простите меня, господин, – склонился Ло перед Ченом. – Вся указанная вами сумма погружена в почтовый вагон поезда.
– Ну что ж, – безразлично прошелестел Чен, – пожалуй, мне здесь больше делать нечего. Разве что, – Чен выдержал паузу и, не поворачивая головы к коменданту, презрительно бросил: – У меня, генерал Ло, есть для тебя подарок.
Чен поднял глаза на сопровождающего его водителя. Тот молча поклонился и протянул генералу лакированную шкатулку.
– Открой, – предложил Чен.
Ло трясущимися руками поднял крышку шкатулки.
Внутри на чёрной бархатной подложке лежал ярко-жёлтый шёлковый шнурок, искусно завязанный узлом в форме удавки.
Приговорил, обречённо понял генерал.
Такой подарок в империи считался предложением к добровольному самоудушению. В случае отказа следовала немедленная и позорная смерть с поражением семьи в правах.
– Хотя, – Чен снова выдержал паузу, – её я пока оставлю у себя.
И, вынув из шкатулки шёлковую удавку, небрежно бросил её водителю.
Глава 42
Дракон триады «Белый Лотос» мастер Ван Хэда задумчиво постукивал пальцами по столу. Перед ним стояла богато инкрустированная шкатулка, в которой золотой змеёй свернулся шёлковый шнурок – удавка. То, с каким старанием и изяществом она была завязана, говорило, что это не банальный шнурок, а художественно оформленный приговор.
– Так, ты говоришь, что Чен дал коменданту для сбора денег четыре часа? – после долгих раздумий произнёс Хэда.
Его собеседник согласно кивнул.
– А сколько их, ты не знаешь?
– Нет, – покачал головой гость.
– Но ты слышал, как Чен приказал генералу Ло вернуть похищенные деньги, выделенные на достройку импани?
– Да, – ответил гость и добавил: – Чен приказал генералу Ло удвоить сумму.
– Удвоить, – задумчиво проговорил Ван Хэда. – Есть что-то ещё?
– Нет, я обо всём доложил.
– Чен ни о чём не догадывается?
– Думаю, нет. Иначе меня бы здесь не было.
– Да, Чен очень осторожен. Непросто было внедрить тебя к нему. «Белый лотос» ценит твою преданность. Ты важен для нас, береги себя.
– Спасибо, господин, я постараюсь.
– Можешь идти, а я ещё посижу, подумаю.
Отпустив осведомителя, Ван Хэда задумался.
Если комендант импани собирается достраивать крепость за свой счёт, это его дело. А вот отдавать Чену, а значит, Ци Си гору денег – ни к чему!
В том, что денег – гора, Хэда не сомневался.
Достройка любой импани – дело дорогостоящее и требует немалых средств, а Дагу, которая стала личной кормушкой её коменданта, – и подавно. Да и Чен ради мелочи за тридевять земель не поехал бы. Нет, денег там немало. А если немало, то как генерал Ло их перевозил и нигде не засветился? Разве что в армейских ящиках. Вопрос в каких? Для винтовок или снарядов? Разница, в принципе, небольшая, и размер почти одинаковый, хотя лично я использовал бы ящики для снарядов – меньше внимания привлекают. Если в ящиках, то можно попробовать подменить ящики с монетами на ящики с чем-нибудь равным по весу, например, на гвозди.
Поменяем, так сказать, металл на металл, усмехнулся он. Кстати, гвозди можно взять в мастерских той же импани, а ещё лучше купить. Там же и форму армейскую одолжим. Комендант жаден, за лишнюю копейку удавится. Остаётся найти грузовик, а лучше два. Да! Пусть будет два, решил Хэда.
Армейский грузовик, скрипя рессорами, тяжело подкатил к железнодорожной станции. Два грузовика охраны, подняв облако пыли, остановились рядом. Путь колонне преградило оцепление из китайских солдат. Старший колонны выскочил из кабины головного автомобиля и обратился к стоящему впереди оцепления офицеру:
– Лейтенант Хо! Сопровождаю груз к литерному поезду.
Офицер оцепления вяло откозырял в ответ.
– Начальник охраны литерного поезда капитан Шо. Предъявите документы.
