Ознакомившись с бумагами, офицер снисходительно улыбнулся молодому лейтенанту:
– Вы пунктуальны, лейтенант. Похвально.
Довольный похвалой старшего по званию, лейтенант зарделся.
– Становитесь под разгрузку! Документы останутся у меня, – распорядился капитан, – мой офицер сопроводит вашу колонну к вагону.
– Есть! – козырнул лейтенант и побежал к грузовику. – Заводи! – крикнул он и запрыгнул на подножку автомобиля. – Поехали!
На подножку со стороны водителя запрыгнул капрал из оцепления.
– Веселей крути баранку, солдат, – скомандовал он. – Сейчас прямо, потом за тем пакгаузом направо, за ним – до конца, там покажу.
– Трогай, – распорядился лейтенант и крепче ухватился за стойку кабины.
Колонна, заурчав моторами, покатила по грунтовке и скрылась за пакгаузом. Дождавшись, когда последняя машина скроется из вида, командир оцепления махнул рукой, и тут же заработали двигатели грузовиков оцепления. Головной автомобиль, заскрипев передачей, натужно заревел и тяжело двинулся с места. За ним, фыркая выхлопными газами, покатил грузовик с бойцами сопровождения. Они выкатились на перрон и, подрулив к открытым воротам почтового вагона, встали под разгрузку.
Под отрывистые команды офицера солдаты разбились на пары и быстро перегружали ящики из грузовика в почтовый вагон. Паровоз лениво пыхтел и выпускал клубы белого пара.
Литерный состав состоял из трёх мягких, плацкартного и почтового вагонов, тут же на открытой платформе сверкал лаком автомобиль Чена.
Его хозяин и генерал Ло Юнгуань стояли у ступеней мягкого вагона и нетерпеливо поглядывали в сторону погрузочных работ.
Наконец последний ящик исчез в чреве вагона.
– Всё! – резюмировал капитан, сдающий груз. – Распишитесь.
– Всё! – подтвердил принимающий груз поручик и поставил на бумагах размашистую подпись. Оба облегчённо вздохнули.
Двери почтового вагона с лязгом закрылись, на них навесили замки и опечатали. После этого поручик развернулся и побежал к мягкому вагону. Не добежав до высоких особ несколько шагов, он перешёл на строевой шаг и, обратившись к Чену, доложил:
– Господин, погрузка закончена!
В это же время на другой стороне пакгауза заканчивалась погрузка другого почтового вагона. Это разгружалась колонна, прибывшая из импани Дагу.
Капрал торопил погрузку. В кузове грузовика оставалось ещё несколько ящиков, когда на путях появился маневровый паровоз.
– Поднажми!
Лейтенант засуетился и стал погонять бойцов:
– Живей! Живей! Навались!
Маневровый паровоз выпустил облако пара и притёрся к почтовому вагону. Сцепка лязгнула и села в пазы крепления. Чумазый помощник машиниста полез между вагоном и паровозом, зафиксировал крепление и набросил тормозные шланги.
– Порядок!
Видя, что погрузка практически завершена, лейтенант обратился к капралу:
– Кто распишется в получении груза?
Капрал пожал плечами:
– Не знаю, наверное, капитан Шо. А вот и он.
К вагону быстрым шагом подходил уже знакомый лейтенанту капитан:
– Погрузили?
– Так точно, господин капитан, – опередив лейтенанта, доложил капрал.
Капитан хмуро кивнул.
– Молодцы! Генерал уже рвёт и мечет. Лейтенант, вот ваши документы на груз.
Тот пробежал глазами бумаги и довольно убрал их в сумку.
– Груз сдан!
– Груз принят! Можете ехать!
– Есть! – козырнул лейтенант.
– Рекомендую возвращаться не прежней дорогой. Её уже перекрыли, простоите на стрелке часа два. Лучше езжайте мимо пакгауза, дальше вдоль путей, а там метров через триста увидите переезд. Через него выйдете на дорогу, она вас выведет прямо к импани.
– Благодарю! – довольно улыбнулся лейтенант, прикинув, что рекомендация капитана даёт ему возможность объехать оцепление и не торчать под палящим солнцем несколько часов.
Мне определённо везёт, подумал он, без капитана и его шустрого капрала я ещё искал бы этот чёртов вагон.
– По машинам! Заводи! Поехали!
Капрал повернулся к капитану.
– Ну, а у вас как?
– Ящики погружены – все довольны.
– Представляю рожи Чена и Драконши, когда они вместо «мексиканцев» увидят гвозди, – ехидно заметил капрал.
– Хорош зубоскалить, – оборвал его капитан, – пора сматываться.
Глава 43
– Ну, ты даёшь, мастер! – восхитился Андрей, дослушав рассказанную Ван Хэда историю о серебряных «мексиканцах» и железных гвоздях.
– Ему бы не Драконом триады быть, а казначеем Поднебесной, – подначил Хэда Лю Даньцзы, – деньги к нему прямо липнут.
– Что могу, то могу, – самодовольно ответил Хэда.
– И чем закончилась вся эта история? – полюбопытствовал Андрей. – Неужели Чен всё спустил с рук коменданту?
– О чём ты говоришь! Это же Чен! – усмехнулся Лю Даньцзы. – Его спас наместник богдыханши в Тяньцзине, а по совместительству родной тесть генерала Ло. Собственно, это он протащил родственничка на должность коменданта импани Дагу. Так вот, вокруг коменданта после случая с подменой денег на гвозди вдруг стали происходить непонятные и очень неприятные вещи: сначала обнаружили любимого кота дочки коменданта, прибитого гвоздём к воротам дома; затем его домашнего слугу обнаружили мёртвым в сточной канаве, и опять недалеко от дома хозяина, к тому же в кулаке трупа был обнаружен крупный гвоздь, которым он, судя по всему, сам закололся.
Ничего не подозревающий генерал Ло почувствовал неладное и кинулся в ноги тестюшке. А тот был хорошо осведомлён о методах Чена.
В общем, родственнички проанализировали всё, что произошло с комендантом за последнее время, и поняли, что зятёк где-то серьёзно прокололся. Наместник бросил все дела и помчался к Ци Си. О чём они там говорили, неизвестно, но судя по тому, как резко взлетели поборы на речной таможне в Дагу, можно предположить, что наместнику удалось уговорить богдыханшу дать генералу Ло ещё один шанс вернуть украденные деньги. Только я Чена знаю – этот не простил, просто взял паузу. И стоит коменданту оступиться – я ему не завидую.
– Да, история, – покачал головой Андрей и, задумавшись о своём, вздохнул.
– Ан Ди, что случилось?
– Даже не знаю, как сказать.
– Говори, чего уж там.
– Помнишь, мастер, я рассказывал о странных снах, которые преследовали меня перед переходом через врата Юнисы?
– Старинное сражение? Помню.
– Так вот. Пару недель назад, после боя на баррикаде Посольского квартала, мне приснился странный сон. Я не придал ему значения, но сегодня он повторился. Причем не другой, не похожий, а именно тот же.
