После покорения империй Ляо и Сун воинственные чжурчжэни создали свою империю, назвав её Золотой империей Цзинь.
Упражняясь в воинской доблести, они устраивали регулярные набеги на становища соседних монголов, истребляли взрослых и уводили в рабство детей.
Так продолжалось до появления в степи великого хана Темучина
[31], позже прозванного Чингисханом. После объединения монгольских племён он развернул армию на Китай и захватил западные, южные и северные провинции страны.
Многие из покорённых чжурчжэнями народов выступили на стороне монголов. Особенно усердствовали кидани. Они не только открывали войскам Чингисхана ворота городов, но и наносили удары в спину войскам Цзинь.
Когда-то непобедимая «Золотая империя», наводившая ужас на соседей и подчинившая себе десятки племён, перед армией монголов оказалась беспомощной. За неполную сотню лет правления она превратилась в развращённую, разжиревшую, высокомерную, погрязшую во взятках и коррупции беззубую страну. Должности военачальников покупались, а воинские победы остались только в воспоминаниях о великих предках.
Такая армия не могла противостоять дисциплинированным войскам великого Чингисхана и была рассеяна.
Но остались многочисленные гарнизоны городов. Чтобы выманить их из-за хорошо укреплённых стен, Чингисхан отправил часть войск в исконные чжурчжэньские земли и приказал уничтожать население, вне зависимости от пола и возраста.
Чжурчжэни выступили на защиту родовой вотчины и были разгромлены.
Оставшиеся в живых разделились. Более двадцати тысяч присягнули Чингисхану и влились в его войско, остальные не смирились и ушли в Маньчжурию. Но в 1253 году специально посланный за ними экспедиционный корпус монгольского хана Джаралтая смерчем пронёсся по Маньчжурии и Приморью, вырезая под корень всех подряд.
Монголы не просто уничтожали жителей, они до основания разрушали города и все без исключения населённые пункты, громили даже погребальные комплексы и захоронения.
Некогда богатая и щедрая земля опустела. И на многие столетия хозяйками этих земель остались только надгробные каменные черепахи…
Китайскому археологу повезло, он нашёл не только останки древней крепости чжурчжэней, но и двух каменных черепах. Это животное было родовым тотемом Ваньяньского княжеского клана. Только они имели право устанавливать каменных черепах над местом погребения своих родичей. Чем выше положение занимал похороненный при жизни, тем более дорогой камень использовался для изготовления надгробия. И только на могилах вождей устанавливали больших черепах, вытесанных из красного камня или гранита.
Под одной из таких пресмыкающихся Вань и обнаружил древнее захоронение. Кипя от нетерпения, он решил не тратить время на согласование работ с русскими властями и приступил к раскопкам. Вскоре лопаты рабочих заскребли по камню.
– Неужели удача? – учёный бросился в яму, больше мешая, чем помогая рабочим. Из земли показались очертания свода каменного склепа. Последние сомнения отпали – оно!
Вскоре обнаружился замурованный вход. Орудуя ломами и кирками, вывернули каменную плиту. Тяжёлый, затхлый воздух подземелья со вздохом вырвался на свободу. Рабочим показалось, что из могильника вырвался злой дух, и они, обгоняя друг друга, бросились из раскопа. Вань зажёг факел и сам устремился в открывшийся лаз.
То, что он увидел, с головой окунуло его в эйфорию: в совершенно сухом, сводчатом помещении стоял неповреждённый каменный саркофаг. Трясущимися от волнения руками он сдвинул крышку и замер. Внутри находились хорошо сохранившиеся останки богатого воина в полном вооружении. По форме и орнаменту доспеха можно было предположить, что он относится к XI–XII векам.
– Нашёл! – чуть не закричал археолог, но осторожность взяла верх над переполняющими эмоциями.
Он с трудом вернул крышку на место и полез наружу. Только чудо и литровая бутыль ядрёной ханши помогли ему уговорить рабочих вытащить саркофаг из могильника и погрузить на телегу. Он был настолько возбуждён, что за одну только мысль отдать находку в чужие руки готов был убить.
И, призрев закон, решился вывезти её в Китай. Благо, езды до его родного города Нунгаты было всего ничего.
– Не отдам! – решил Вань и погнал телегу к границе.
Дорога прошла без приключений. Нанятые на месте грузчики занесли саркофаг в дом и, получив расчёт, уехали. Он с нетерпением дождался их ухода и запер двери…
Глава 9
Поиски древней реликвии китайских императоров – «Чёрного Дракона», утраченной в год гибели империи Сун, давно стали навязчивой идеей Ваня. Первые упоминания о золотой пластине, именуемой «Чёрным Драконом», или «Лу Ваном», встречались еще в ХХI веке до н. э., во времена империи Ся.
Но особенно часто о нём писали в период правления династии Чжао.
Хуэй-цзун был предпоследним представителем этой династии. Во времена его правления империя Сун испытывала невероятный экономический подъём, но после его пленения чжурчжэньским князем Агудой упоминания о «Лу Ване» прекратились. Что могло произойти с «Чёрным Драконом»?
Согласно описанию современников, артефакт выглядел как большая золотая пластина, на одной стороне которой было выплавлено изображение дракона, а на другой – вырезаны древнекитайские иероглифы «Вода» и «Вечность».
Китайцы верили, что все важные события, происходящие в стране, отображают его настроения. Согласно легендам, «Чёрный Дракон» хоть и считался покровителем и защитником Поднебесной, но имел скверный характер и допускал наводнения на крупных реках страны. Доходило до того, что на реке Хуанхэ он несколько раз менял направление течения. В результате его баловства стихия смывала целые деревни, унося жизни людей, уничтожая скот и урожай, а оставшихся в живых ожидала голодная смерть.
В таких случаях «Чёрного Дракона», точнее его земную суть – золотую пластину «Лу Вана»
[32], подвергали наказанию. Её привозили в район разгула стихии и подвергали ритуальному утоплению. В таком положении золотая пластина пребывала до окончания наводнения. Считалось, что только так можно заставить «Лу Вана» прекратить безобразничать.
Как покровитель страны «Чёрный Дракон» всегда присутствовал при всех значимых религиозных и светских событиях империи.
