Что же делать? Нас двадцать четыре человека, один контужен, на руках четыре десятка пленных, половина из них ранены. Посыльного на базу экспедиции я отправил вчера в полдень, значит, отец уже в курсе о планируемой мной засаде. Пошумит немного, но помощь отправит. А вот это уже плохо. Высланный на помощь отряд может нарваться на идущих к хутору хунхузов. Необходимо перехватить наших. Но главное – предупредить отца о появлении большой банды хунхузов и её планах на Михайловку. Пусть готовит оборону строительных посёлков и самой Михайловки, а мы уж тут сами.
Рыжий вихрастый казак ожидал в дверях. Андрей закончил писать, сложил листок треугольником и подозвал его к себе:
– Слушай внимательно, казак. Письмо вручишь лично начальнику экспедиции или его заму, я там всё написал. На словах передашь следующее: «У нас большое количество пленных бандитов, среди них есть организатор нападений и беспорядков на КВЖД, с таким обозом мы лишены мобильности. Расстрелять пленных без суда не могу, отпустить – тоже, это всё равно что пополнить банду ещё на сорок сабель. По моему предположению, чтобы освободить организатора и его людей, банда сначала появится у нас. Мы укрепим хутор и постараемся их задержать столько, сколько сможем. Станет совсем худо, уничтожу пленных и буду прорываться к Уссурийску. Главарь банды знает, что нас мало, и может разделить свой отряд. Поэтому считаю, что все силы экспедиции необходимо направить на спасение жителей Михайловки, на нас пусть не отвлекаются».
Встретишь по дороге наших, предупреди, что численность оставшейся банды более двух сотен сабель. Скажешь, что мы забаррикадировались на хуторе и постараемся отбиться сами. Навяжем бой, пощипаем как сможем. Основная цель бандитов – Михайловка, а там куча народу с бабами и детьми. Пусть скачут туда, там они нужнее.
Теперь по тебе! Передашь депешу и останешься в распоряжении начальника экспедиции. Всё понял?
– Так точно, Ваш Бродь! – лихо ответил гонец и негромко добавил, – всё сполню, Андрей Иннокентич, не сумлевайтесь.
– С Богом! Постарайся остаться живым, казак, – добавил Андрей и крепко пожал руку засмущавшемуся парню.
Казак лихо бросил тело в седло и, горяча коня, послал его вперёд. Застоявшийся скакун вылетел за ворота и скоро исчез в лесу. Проводив его взглядом, Андрей вздохнул:
– Хороший парень. А теперь за дело! Пора заняться обороной, основательной, крепкой обороной. А тут, товарищи хунхузы, у меня для вас будет сюрпризец, – смешно картавя слова, явно пародируя известного вождя пролетариата, проговорил Андрей и повернулся к вахмистру.
– Садись, Василий Иванович, есть разговор. Вот какое дело, Иваныч, положение наше ты знаешь. Нас осталось двадцать три кадровых бойца, гражданские – не в счёт. У нас на руках один тяжёлый и сорок пленных.
С таким грузом нам от банды не уйти, а то, что нас в покое не оставят, это я тебе ответственно заявляю. Остаётся либо отпускать пленных бандитов, либо покрошить их в капусту и прорываться в Михайловку или в Уссурийск.
Но я на это пойти не могу. Кончить их в бою одно дело, а рубить пленных…
Даже таких – не могу. Остаётся принять бой. Про помощь ты слышал, ждать нам её больше неоткуда. Про планы хунхузов о нападении на Михайловку я сообщил, и теперь у них каждый человек на счету. Теоретически нам могли бы прислать помощь из Уссурийска, но до него почти семьдесят верст, а в нашем случае это как до луны. Пока то да сё…
Сам знаешь, чтобы собрать отряд, нужно время, а когда где-то рядом орудует банда в двести сабель… Город ведь без охраны не оставишь. Да и людей на строительстве не бросишь. Так что если помощь и подойдёт, то когда? Думаю, даже при хорошем раскладе, им понадобится не менее двух-трёх суток.
Короче! Чтобы дать нашим время собраться и организовать хунхузам отпор, придётся вязать бандитов боем. Здесь, на этом хуторе. И держаться нам тут нужно не менее тех самых двух-трёх суток. Так-то…Что скажешь, Василий Иванович?
– Разреши по-простому, Андрей Иннокентьевич?
– Давай.
– Ты правильно всё решил, надо принимать бой, а там, – он рубанул воздух рукой, – где наше не пропадало!
– Ну раз так! – хлопнул себя по колену Андрей, вставая с лавки, – собрание объявляю закрытым, начинаем готовить хутор к обороне, как и что обскажу на ходу.
– Чудны дела твои, Господи! – пробормотал вахмистр, выходя на улицу, – пацан пацаном, а какие решения принимает – не каждый генерал решится. Да и прав он, если мы бандитов не задержим, Михайловке – конец.
Во дворе кипела работа. Задействовали всех. Китайские возницы черпали из колодца воду и поливали ею крышу и стены построек. Пленные под присмотром казаков копали траншею
[54], которая огибала ограду хутора.
– Чудит корнет, – переглядывались казаки.
Часть из них раскатали баню. Другие этими брёвнами закладывали окна дома, оставляя только узкие щели для стрельбы. На чердаке скаты кровли усилили досками, снятыми с амбара, и теперь рубили в них бойницы. Под оградой прорыли несколько ходов и соединили их с траншеей. Это позволяло защитникам хутора скрытно от противника перемещаться из траншеи на территорию двора и наоборот. А в случае захвата её врагом, отступить к дому.
Напротив этих проходов, на расстоянии шести-семи метров, буквой «П» установили перевёрнутые набок телеги, которые тоже усилили доскам. Получились что-то среднее между передвижными щитами «гуляй города»
[55] и редутами
[56].
На вопросительный взгляд вахмистра Андрей пояснил:
– Это на случай прорыва хунхузов во двор. Телеги используем как редут, только без пушек. Бандиты у нас за каждый метр земли этого двора кровью заплатят.
Вахмистр покачал головой:
– Откуда что берётся? – но возражать не стал.
Все мешки, найденные на хуторе, были конфискованы. Их заполнили землёй и подняли на чердак. Получились надёжные огневые позиции.
Пленные закончили траншею, и их погнали рубить кустарник, создавая вокруг хутора хорошо простреливаемую двухсотметровую зону. По краю очищенной поляны из стволов деревьев устроили засеки и завалы из мелкой поросли и веток. Чтобы не дать конным бандитам развернуться в лаву, на расчищенной от кустов поляне между опушкой леса и хутором вбили несколько сотен острых кольев. К вечеру из обычного крестьянского хутора получилось довольно зубастое укрепление.
