Тем временем процессия во главе с Ло Ю вошла в ворота и направилась к центральному дому.
Пыхтя, как паровоз, между Андреем и вахмистром вклинился Ивантеев:
– В крепости шайка Бин Вана обосновалась прочно. Ван полностью подмял под себя власть. Старожилам это не нравится, но выступить против него никто не решился. Единства между местными и пришлыми нет. Нужно спровоцировать Бин Вана на конфликт, желательно на поединок. И лучше сейчас, с ходу, пока хунхузы не определились, кто для них большая угроза, мы или Бин Ван. Вахмистр, как только малыш зацепится с Бин Ваном, начинай качать права: защита нанимателя – долг наёмника, ну и дальше в том же духе.
Кстати, здесь почитают Гуань Ди, китайского Бога войны и воинского богатства. Почти все местные ритуалы замешаны на том, что хунхузы – это воины Гуань Ди. В почёте преданность традициям, дух воина, умение владеть оружием. В банде нашего подранка Дзя Ды такие умельцы были, поэтому поединки холодным оружием – явление обычное. Говорят, Дзя Ды любил развлекаться с пленными и часто устраивал между ними гладиаторские бои. Так что вызов на поединок здесь дело популярное и уважаемое.
– Когда ты успел столько узнать? – восхитился Андрей.
– Кто на что учился, – парировал Ивантеев.
– На поединок на клинках вызову его я, – сказал Андрей, – у меня хорошая школа на саблях, постараюсь справиться. Но, если почувствуете, что дело труба, без сантиментов валите Бин Вана и его охранников.
Пока Андрей с вахмистром и Ивантеевым переговаривались, из дома вышел Бин Ван. Он с радушной улыбкой спустился с крыльца и двинулся на встречу Ло Ю.
– Ло Ю! Как ты вырос, возмужал, стал настоящим воином, – раскрыл объятия бандит. – Я дядя Ван, Бин Ван – друг твоего отца. Ты помнишь меня? Ну, как же? – не давая вставить Ло Ю ни слова, продолжал он, – ты был вот таким, – показал он себе по пояс. – Сочувствую, сочувствую тебе и твоему отцу, раны его тяжелы, и должно пройти не мало времени, прежде чем он снова сможет взять в руки меч, – пафосно произнес Бин Ван, изображая доброго дядюшку и явно играя на притихшую публику. – А пока твой отец не поправится, я на правах его старого друга и соратника принимаю правление этой крепостью и все заботы Главы Большого Дома на себя.
– А ты не сильно торопишься? – перебил его Ло Ю, – как там тебя? Бин Ван?
Это не ты ли ватажничал в отряде Хромого и был его шестёркой? – голос Ло Ю предательски дрогнул и пустил петуха.
– Я, – снисходительно улыбаясь, кивнул бандит и гордо добавил, – только я был не шестёркой, а правой рукой и ближайшим советником Хромого, очень достойного и храброго воина.
– Подлого предателя и труса! – опять перебил его Ло Ю, – это он заманил отряд моего отца в подлую ловушку и подставил нас под пули! – побледнев, крикнул юноша. – И теперь ты, его ближайший, как ты утверждаешь, соратник, вдруг появляешься в крепости. И вместо того чтобы поспешить на помощь своему тяжело раненому другу, сажаешь на цепь его посланника. И, как верный друг, всего в двух шагах от крепости бросаешь умирать ещё живого, беспомощного Главу Большого Дома! Залез в его халат, нацепил его сабли и ещё при живом Дзя Ды, без его и моей воли и согласия при всех объявляешь себя новым Главой Большого Дома!
Вокруг установилась звенящая тишина, все ждали, что ответит на такое неслыханное оскорбление Бин Ван. От неожиданной отповеди подростка, Бин Ван сбился с пафосного тона и взглядом матёрого убийцы глянул на дерзкого щенка. Воспользовавшись минутным замешательством Бин Вана, Андрей подвинул в сторону Ло Ю и вышел вперёд.
Натянув на лицо наглую ухмылку и глядя в пылающие гневом глаза бандита, он презрительно бросил ему:
– Чего застыл? Сабли и халат снимай, шакал облезлый.
Дёрнувшиеся было на помощь телохранители Бин Вана остановились, увидев звериный оскал вахмистра и десяток направленных на них стволов.
А Андрей, не меняя издевательского тона, громко, чтобы все слышали, продолжал:
– Ну что, дядюшка, зубами скрипишь? Небось, съесть меня с потрохами желаешь? – и смачно плюнул под ноги Бин Вана. – Так попробуй! Я здесь!
Порадуем Великого Гуань Ди! Сразимся благородной сталью!
Наглый русский очень хорошо говорил по-китайски и говорил так громко, что его было слышно далеко за пределами крепостной площади. Провоцируя бандита, он бросал ему в лицо такие обидные и уничижительные слова, что окончательно вывел Бин Вана из себя.
Ван хотел сразу с ходу красиво срубить этого наглого выскочку, но тот прочитал его мысли, сделал два быстрых шага на встречу и встал вплотную к бандиту. Жёсткая рука перехватила запястье бандита, не давая выхватить из ножен саблю. Русский упёр в живот главаря ствол парабеллума и ласково проурчал:
– Не вздумай, завалю без поединка, падаль!
От такой не слыханной наглости Бин Ван замер. Он сам был отморозком, но чтобы так!
Тем временем Андрей медленно вытащил из-за пояса Бин Вана одну из сабель и, контролируя движение кипящего от ярости бандита, отступил на удобную для себя дистанцию. Взвесил в руке клинок и пару раз крутнул, чтобы почувствовать баланс.
Сабля была отлично сбалансирована, а тёмно-матовый цвет клинка выдавал в нём булат, или, как говорили в старину, харалуг.
– Сабелька-то не китайская, – с уважением подумал о клинке Андрей.
В отличие от обычной сабли конец этого клинка был обоюдоострым, а сам он имел изящный крутой изгиб. Такой клинок ковался под мастера. Этой саблей можно было не только рубить и колоть, она позволяла резать что прямым, что обратным ходом, и в умелых руках была совершенным оружием.
– Ну что, приступим? Поглядим, достоин ли ты халата Дзя Ды! Скрываясь за маской показной бравады, Андрей внимательно присматривался к противнику.
– Похоже, ты, дружок, привык к более тяжёлым клинкам, вот и ведёшь саблю будто меч, – оценивая хват и стойку хунхуза, прикидывал Андрей. – Но держится уверенно, мягкая походка, смотрит на ноги, не суетится, присматривается – похоже, дело своё знает.
Бин Ван, принимая боевую стойку, попятился. Остановился, чуть выставил левую ногу и наклонил туловище вперёд, руку с саблей отвёл назад. По ухваткам, уверенной стойке и холодному блеску в глазах Андрей почуял достойного противника.
– Что ж, будем осмотрительны.
Предвкушая захватывающее зрелище, толпа загудела и, освобождая место, подалась в стороны.
Бин Ван, опустив кончик клинка, медленно пошёл по кругу, демонстрируя Андрею показную раскрытость.
– А… ты меня за достойного соперника не считаешь? – усмехнулся Андрей, – дай-ка, я тебя чуток разочарую.
Длинные полы праздничного халата мешали Бин Вану, но сбросить его значило признать в русском наглеце ровню.
– Что? Мешает чужая одежонка? – глумился русский.
Бин Ван провёл серию быстрых атак, но русский легко уклонялся от них и, дразня, покалывал его кончиком сабли. Бин Ван бросился вперёд и крест-накрест нанёс противнику два сокрушительных рубящих удара. Наглый русский должен был развалиться на куски, но он, словно призрак, исчез с линии атаки, зашёл Бин Вану за спину и, унизительно рассмеявшись, хлёстко шлёпнул его широкой стороной клинка по заду.
