Впрочем, уже в 2003 году та же Макнамара смягчила свою позицию насчет резкого ухудшения положения женщин в Высоком Средневековье, но продолжала утверждать, что «женщины находились в неблагоприятном положении в результате развития более централизованных государств, более иерархичной церкви и городского общества, основанного на денежной экономике». Кроме того, она напомнила, что в Раннем Средневековье для женщин была открыта карьера по церковной линии — аббатисы крупных монастырей имели серьезную власть. С другой стороны, многие примеры таких аббатис — это принявшие постриг принцессы, авторитет которых больше зависел от их происхождения и состояния, чем от занимаемой должности.
Пьянствующие парижанки, книга сочинений Ватрике из Кувена, манускрипт XIV в.
Полина Стаффорд в 1993 году очень точно отметила, что традиция считать Раннее Средневековье, особенно англо-саксонскую Англию, «золотым веком» для женщин пошла с конца XVIII века. И как это часто бывает, факты подгонялись под теорию, потому что цель была не исторического, а скорее морально-философского плана — в то время развитое Средневековье рассматривалось крайне негативно, и донорманнские времена изображались как некое идиллическое время, когда еще не было крепостничества, серьезного имущественного расслоения и религиозного фанатизма. Эта тенденция сохранилась надолго, думаю, все помнят противопоставление норманнов и саксов в «Айвенго». Так и для зарождающегося феминизма Раннее Средневековье было удобно в качестве некоего прекрасного периода, когда женщины наслаждались гармоничной жизнью, трудом по дому на благо семьи, были уважаемы в обществе и выполняли свою главную роль — жен и матерей. Это противопоставлялось Новому времени, где они превратились в работниц, винтики на фабриках капитализма. Да, каким бы странным сейчас это ни казалось, но ранний феминизм в основном не требовал равных с мужчинами прав, а взывал к патриархальным ценностям и тем прекрасным временам, когда женщинам не было необходимости работать.
Аманда Викери придерживалась похожей со Стаффорд позиции и тоже писала, что «неотразимое видение докапиталистической утопии, золотого века для женщин, созданное социалистическими писателями и первым поколением женщин-профессионалов в XIX веке, сопровождалось социальной, культурной и экономической трансформацией, настолько абстрактной, что ее можно было применить практически к любому региону или историческому периоду».
Еще одна крупная исследовательница женского вопроса, Эйлин Пауэр, написавшая книгу о средневековых женщинах еще после Первой мировой войны, была одной из первых, кто посмотрел с нетипичной стороны и предположил, что положение женщин и мужчин в средневековом обществе можно считать примером своеобразного баланса — именно в Средние века женщины впервые заняли в доме и семье по-настоящему устойчивую позицию. Это и создало пресловутый баланс — мужчины работали вне дома, женщины в доме, и те и другие не могли друг без друга обойтись. Аргументы, подтверждающие эту теорию, были слабыми, но сама мысль позволила по-новому посмотреть на роль женщин в Средние века.
Джереми Голдберг в 1986 году рассмотрел женский вопрос с точки зрения экономики. После эпидемии Черной смерти в XIV веке женщины из сельской местности устремились в города, восполняя потери в рабочей силе. Главным образом они требовались для работы в услужении — количество женской прислуги резко выросло, они начали исполнять многие работы, для которых прежде нанимали только мужчин. Но и число женщин-ремесленников тоже сильно увеличилось. В первой половине XV века они вообще могли быть востребованы во многих профессиях больше мужчин, потому что наступил экономический спад, а женщины, как обычно, были готовы работать за меньшую зарплату. Однако к концу XV века — по мере углубления экономического спада — мужчины стали искусственно вытеснять женщин из большинства профессий, используя всевозможные запреты и ограничения (в цеховых уставах, торговых правилах и т. д.).
Джудит Беннет поддержала эту точку зрения, рассмотрев ситуацию с пивоварением в позднесредневековой Англии. Если говорить кратко, это была традиционная женская сфера деятельности, но когда она стала очень прибыльной, против женщин-пивоваров развернулась целая кампания — о них сочинялись сатирические песенки, новеллы и фарсы, а параллельно появлялись цеховые правила, дающие супружеским парам приоритет перед одиночками, ну а в парах, разумеется, жена была под властью мужа.
Высокое Средневековье — начало почти золотых веков для женщин
Как уже упоминалось, в целом большинство серьезных современных исследователей женского вопроса согласны с мнением Джудит Беннет, что положение женщин в Высоком и Позднем Средневековье было лучше, чем в эпоху Возрождения и Новое время, и если изменения в правах и статусе женщин христианской Европы изобразить в виде графика, он будет похож на параболу с пиком в районе конца XIV — начала XV века, последующим снижением и новым подъемом только в конце XIX века.
Но почему все-таки именно Высокое Средневековье стало началом этого условного «золотого века» для женщин? Очень условного, разумеется, потому что золотым его можно назвать только в сравнении с тем, каким было положение женщин в другие эпохи.
Эта тема достаточно бурно обсуждалась историками на рубеже XX–XXI веков и не потеряла актуальности до сих пор. Корифей отечественной медиевистики Ю. Л. Бессмертный считал, что началось все с гипотезы американской исследовательницы Э. Коулмен о том, что «рост сельскохозяйственного производства в XI в. именно потому обеспечил рост населения, что, сняв проблему «лишних ртов», покончил с искусственным ограничением численности лиц женского пола и тем обеспечил увеличение рождаемости». То есть, грубо говоря, еды стало больше, поэтому о девочках начали заботиться так же, как о мальчиках (то, что в Раннем Средневековье девочек могли просто оставлять на произвол судьбы, — известный факт).
По мнению другого американского специалиста, уже упомянутого Дэвида Херлихи, социальное положение женщин постепенно улучшалось с VIII по XII век: «Эта тенденция сказывалась во всех социальных классах и затрагивала многие социальные сферы; в основе ее лежала повсеместная численная нехватка женщин, вызванная меньшей продолжительностью их жизни; но лишь в XIII–XV вв., по мере сокращения частных войн и разбоя (особенно губительных для женщин) и вследствие развития в городе и деревне хозяйственных отраслей, в которых женщины могли участвовать, не подвергая себя физическому перенапряжению, уменьшается риск ранней смерти для женщин, увеличивается продолжительность их жизни и возрастает их общая численность». Однако, по мнению Херлихи, новое ухудшение правового положения женщин к XVI веку связано как раз с тем, что их стало слишком много. Многие специалисты, впрочем, его мнения не разделяют и считают, что это связано с целым комплексом причин, начиная от серьезного роста населения и заканчивая общеевропейской тенденцией возвращения к консервативным ценностям после потрясений Позднего Средневековья (все те же эпидемии и длившиеся десятилетиями войны).
