— Что это было? — поинтересовался Гриффин. Он подошел к входной двери с чашкой кофе и нахмурился, глядя на облако пыли, оставленное внедорожником Салли на грунтовой дороге. Я перенесла «Костяшку» из студии в дом и оставила тут же на столике в коридоре. Я хотела, чтобы Гриффин обернулся и увидел это панно-витрину. Я планировала показать его после завтрака, когда мы останемся одни, а потом завезти работу в галерею. Но появление Салли внесло изменения в мои планы.
— Я задал вопрос, — повторно обратился Гриффин к Александру, пристально глядя на него. — Зачем она приезжала?
Мы с Александром обменялись взглядами. Ничего хорошего нам это не сулило: если рассказать Гриффину правду, то его настроение может резко измениться, но то же касается и лжи. «Это странно», — подумала я. Теперь, когда я мысленно была настроена уйти, мне было уже все равно. Пусть Гриффин бьется в очередном приступе ярости, я знала, что он научил Форда тому же — запугивать людей сменой настроения. Он создал сына подобного себе.
Но Александр был другим, его мне хотелось защитить. Я внимательно наблюдала за тем, как он справится с вопросом отца. Он открыл было рот, чтобы ответить, но снова закрыл его. Мне так хорошо знакома его внутренняя борьба, она много лет была моей собственной. Обдумывать каждое свое слово считалось нормой для нашей семьи.
— Форд ездил вчера к Салли домой, — сказала я Гриффину.
— Зачем? — спросил Гриффин.
— Клэр, не надо, — резко возразил Александр.
— Чтобы поговорить с ее мужем и выдвинуть обвинения прямо перед ее детьми, — ответила я. Гриффин выслушал мой ответ, но поначалу никак не отреагировал. Он сделал глоток кофе. Его глаза выглядели нормально. Он перевел взгляд на Александра.
— Это правда? — спросил он.
— Я не знаю, — ответил Александр.
— Ты лжешь мне? — осведомился Гриффин.
— Нет, пап. Я знал, что Форд был расстроен, но он не рассказал мне всего.
— Погоди-ка, — произнес Гриффин. — Ты не знал всей истории, но кое-что все-таки знал?
— Верно, — ответил Александр, нервничая.
— Ты знал о его планах навестить Бенсонов и закатить скандал? — спросил Гриффин. — Ты приехал сюда в шесть утра, переживая за своего брата, и все это время знал об этом, но не счел нужным сказать мне?
— Прости.
— Что еще ты скрываешь от меня? — поинтересовался Гриффин.
— Папа, — начал Александр. — Она спрашивала о девушках, тех девушках…
— Каких тех девушках? — перебила я.
— Дело, над которым я когда-то работал, — огрызнулся Гриффин, прежде чем Александр успел ответить. — И я поделился подробностями со своими сыновьями, потому что не люблю секретов в семье. Тем временем у одного из моих сыновей роман с замужней женщиной, которая водит шашни с одним из наших соседей, а другой научился искусно врать. — Он свирепо посмотрел на Александра.
— Ты знал? Про Форда и Салли? — спросила я. У Гриффина зазвонил телефон, и не ответив на мой вопрос, он ушел в кухню, чтобы ответить на звонок.
— Он все знает, — с несчастным видом произнес Александр. — Охранники шпионят для него. Маркхэм всегда осматривается вокруг. Кроме того, члены клуба «Последний понедельник» сплетничают. Эдвард, вероятно, хвастался этим, теперь, когда Дэн перестал посещать клуб. Не понимаю, почему Форду так хочется вступить в этот дурацкий клуб.
— А ты не хочешь? — спросила я, гадая, как он узнал, что Дэн Бенсон больше не посещал его. Александр покачал головой.
— Я не хочу быть членом клуба, который не принимает женщин. Я бы не стал так поступать с Эмили. Мы не хотим такой жизни, как у ее родителей. Или как у тебя с папой. — Он бросил на меня извиняющийся взгляд. — Мне жаль.
— Я стараюсь, чтобы ты этого не видел, — произнесла я.
— Да, но я вижу. — Александр глубоко вздохнул. — Форд — полный идиот. И никому не позволит быть на его стороне. Похоже, он считает, что не заслуживает этого. И теперь все, о чем я могу думать, это как он видит этого маленького мальчика, сына Салли… — Александр сильно тряхнул головой, как будто пытался избавиться от этого образа. — Причинить боль маленькому мальчику точно так же, как нам когда-то. — Он понизил голос. — У меня дерьмовый отец. И это он виноват в том, что Форд вырос таким.
Гриффин вернулся в коридор.
— Это Уэйд звонил. Форд отсыпался у них, но сейчас он уже проснулся.
Меня совершенно не удивило, что Форд отправился в дом Локвудов. Уэйд и Леонора были для мальчиков практически дедушкой и бабушкой.
— Он мог бы позвонить, — сказал Александр.
— Ладно, мы знаем, где он, — произнес Гриффин. — Пусть он отведет душу с Уэйдом, главное, чтобы это не вышло за пределы ближайшего окружения. Мы должны знать, кому доверять в этом мире. Салли Бенсон и ее муж не входят в это число. Я разберусь с этим позже.
Гриффин направился обратно в кухню. Александр бросился к своей машине, вытаскивая ключи. Я окликнула его, спросив, куда он.
— За Фордом, — ответил он. — Папа кажется спокойным, но это не так. Я гарантирую, что через две минуты он появится у Локвудов и вытащит Форда из кровати. И кто знает, что он сделает. Не хочу, чтобы это случилось. Ты сможешь его задержать, Клэр?
— Нет, — ответила я.
— Что? — переспросил Александр.
— Александр, Форд сам навлек это на себя, — сказала я. — Твоему брату нужно лечиться от алкоголизма, необходимо какое-то вмешательство, прежде чем он причинит вред кому-то или себе. Он ведь мог убить кого-то, сев пьяным за руль.
— Пожалуйста, Клэр, — попросил Александр. — Не отворачивайся от него, ты всегда была добра к нам. Сейчас ему это нужно будет еще больше.
В этот момент дверь гаража начала открываться и я услышала, как завелась машина Гриффина. Александр так волновался, что, вытащив из кармана ключи, уронил их на землю и чуть не упал, пока садился в машину.
Александр завел «Порше», дал по газам и помчался по круговой подъездной дорожке. Когда он выехал на дорогу Катамаунт-Роуд, окруженную с обеих сторон деревьями и утопающую в тени, я заметила, как что-то темно-желтое мелькнуло перед его машиной. Александр ударил по тормозам, ушел в боковой занос и, борясь с рулем, врезался в каменную стену.
Мы с Гриффином рванули через подъездную дорожку. Передняя часть машины сложилась гармошкой. Подушка безопасности сработала, и Александр лежал на ней. Гриффин дернул водительскую дверь, но из-за удара она вышла из строя и не открывалась. Мы побежали к пассажирской стороне — то же самое. Гриффин схватил камень со старой стены и разбил окно машины. Он просунул руку, дергал ручку изнутри, в то время как я потянула снаружи, и мы открыли дверь.
Александр попытался освободиться от подушки безопасности, когда Гриффин наклонился к нему.
— Господи, — произнес Гриффин.
