Барни ненавидел свою работу, но все-таки с нетерпением дожидался сегодняшнего дня. Они с дядей взяли один из автомобилей, принадлежавших отелю, и отправились в Ред-Хук, чтобы забрать посылку, приплывшую из Израиля или еще какого-то экзотического места.
В школе Барни звезд с неба не хватал, поэтому не очень хорошо представлял себе, где этот Израиль. Он знал только, что это новая страна, причем мама считала, что она какая-то сомнительная. Барни пожалел, что не учился лучше. Хотя сейчас это вряд ли на что-то повлияло бы. Он застрял на этой работе, а чтобы быть охранником, образования не требуется.
Когда Джеймс и Барни добрались до доков Ред-Хука, рабочий знаком велел им подъехать к тридцать шестому доку. Автомобиль, трясясь, въехал на причал. Они ждали. Дизельный двигатель выплевывал выхлопы чуть ли не в кабину, но Барни не возражал. После отельной скуки перемена казалась приятной. Крупный мужчина в белой футболке стукнул кулаком по капоту:
– Это вы, ребята, из «Уолдорфа»?
Джеймс высунулся из кабины:
– Ну да.
– Тут подпишите. – Мужчина сунул планшет с документами Джеймсу.
Тот подмахнул, не читая. Потом вернул планшет и спросил:
– Где ящик?
Рабочий указал куда-то себе за спину:
– Вон тот, номер пять. Там написано, что груз очень хрупкий, – и ушел.
Барни выскочил из машины, чтобы помочь дяде. Грубо сколоченный ящик был размерами примерно метр двадцать на шестьдесят сантиметров, из свежей сосны. Резкий запах смолы защекотал ноздри, когда Барни наклонился к нему.
– Хватит болтаться без дела! Помоги затащить его в машину, – проворчал Джеймс, пытаясь обхватить ящик.
Барни поспешил к нему и поднял ящик с другой стороны.
– Выше! – скомандовал дядя.
– Я поднимаю, – отозвался Барни, глядя, как тот пытается перехватить ящик так, чтобы живот не мешал.
Он был выше дяди и держал ящик гораздо выше, чем дядя. Кое-как, боком, они добрались до машины.
– Иисус, Мария и Иосиф! Ты почему двери заранее не открыл? – сердито пропыхтел Джеймс.
– Ты мне не сказал! – мрачно посмотрел на него Барни.
– Ну, так поставь ящик и открой!
Барни начал опускать ящик. Когда он согнул колени, дядя перехватил свою сторону посылки. Вес резко сместился, Барни нечаянно разжал руки, и угол ящика тяжело ударился о землю.
Барни в ужасе посмотрел на дядю, а Джеймс громко выругался, перекрестился и послал его к черту.
Барни густо покраснел:
– Всё нормально, дядя Джеймс… Давай проверим. Я уверен, что посылка в порядке.
Они подняли крышку, и Барни увидел, что содержимое плотно переложено сеном. Джеймс оттолкнул его и снял крышку полностью. Запустив пухлую руку в сено, он достал глиняный кувшин – высокий, темно-оранжевого цвета и довольно грязный. Сметя большую часть сена, Джеймс нашел еще три сосуда. Он осматривал первый кувшин, но тут крышка с него соскользнула и с громким стуком упала на землю. Из сосуда потянуло чем-то отвратительным, запах напомнил Барни тот случай, когда у них сломалась газовая плита. Дядя открыл рот, и Барни ждал, что он опять начнет ругаться, хотя виноват был сам. Но не успел Джеймс завопить, как случилось нечто очень странное: он начал давиться. Казалось, будто его рвало наоборот – маслянистые струи черного дыма вырывались из кувшина, забивались ему в рот и лезли в горло.
Барни вскрикнул, когда дядя потянулся к нему, а потом стало темно.
* * *
Сэм и Дин сидели на твердом диванчике, обтянутом искусственной кожей, у двери в кабинет главного управляющего «Уолдорфа». Хлипкий приставной столик рядом с Дином был завален журналами. Дин взял один сверху и показал Сэму.
– Ух ты, Эва Мари Сейнт
[146]! – Он во все глаза разглядывал фото молоденькой актрисы в голубом свитере, чудесно сочетавшемся с откинутыми за спину светлыми волосами, потом прочитал заголовок: – «От звезды телевидения до большого кино “В порту”».
– Она уже старая. – Сэм закатил глаза, в очередной раз оказавшись свидетелем невероятной любвеобильности брата.
– Но ведь не сейчас! – Дин чуть не подпрыгивал от воодушевления. – Мэрилин! Я хочу увидеть Мэрилин! Как ты думаешь, она здесь останавливается?
– Мы вернулись на пятьдесят лет назад не для того, чтобы ты смог переспать с парой старлеток, – отозвался Сэм.
Дин нахмурился:
– Не я это затеял. И потом, Сэм, эти женщины – легенды! Они совершенно другие. Если после того, как мы сопрем «Свиток Войны», останется свободное время, я намерен отыскать Мэрилин.
Сэм покачал головой:
– Ладно, Дин.
– Сэм и Дин Винчестеры?
Услышав свое имя, Дин вздрогнул, но тут же вспомнил, что именно это имя Сэм назвал, когда они пришли узнать насчет работы. Они оказались так далеко от своего времени, что об осторожности можно было забыть.
Мужчина в костюме-тройке придерживал перед ними дверь.
– Меня зовут Эрнест Гарольд, я – главный управляющий «Уолдорфа». – Он взмахнул рукой, приглашая их в кабинет.
Сэм и Дин сели в кожаные кресла, стоявшие перед столом, заваленным бумагами.
– Прошу прощения за беспорядок… – Мистер Гарольд переложил несколько документов. – У меня двести служащих, так что бумажную работу я, похоже, запустил. Как вам известно, у нас очень солидный отель с богатой историей. Мы предоставляем идеальные апартаменты самым требовательным путешественникам, политическим деятелям и членам королевских семей.
– И Мэрилин Монро, – добавил Дин.
Мистер Гарольд нахмурился:
– Неприкосновенность личной жизни клиентов особенно важна при вашей должности. Вы будете работать рядом с людьми, которых ежедневно видите на экранах кинотеатров. Мы не допускаем никаких… неформальных отношений с постояльцами отеля.
– Разумеется, нет, – подался вперед Сэм. – Мой брат – поклонник Мэрилин Монро, но очень сдержанный. Правда, Дин?
Дин натянуто улыбнулся:
– Да. У меня уже много месяцев не было никаких неформальных отношений.
– Прекрасно. Что ж, расскажите немного о себе. – Мистер Гарольд откинулся в кресле. – Что угодно, чем желаете поделиться.
Это показалось Дину забавным. Чем они могут поделиться с этим чванливым болваном? Он решил говорить как есть:
– Сэр… Мистер Гарольд. Эрнест. Мы с братом недавно в городе. И, честно говоря, у нас совсем нет денег. Но мы трудолюбивые, сильные и обаятельные. Мы будем делать всё, что вы скажете.
Администратор казался впечатленным.
