Стекло звякнуло о стекло, потом послышалось бульканье жидкости, медленно льющейся из бутылки.
Дин тихо преодолел еще несколько ступеней и, вытянув шею, заглянул за угол. В кои-то веки он порадовался, что Сэм не топает сзади. В том, чтобы не быть качком, есть свои преимущества. Тем более что лестница не выглядела надежной.
– Я не хотел, – отчаянно проговорил человек. – Ты же знаешь, я бы никогда…
Наклонившись, чтобы лучше слышать, Дин чуть было не поскользнулся на раскрошившейся ступеньке, цементная крошка посыпалась вниз. Голос смолк, послышались быстрые удаляющиеся шаги.
– Дерьмо! – шепотом выругался Дин.
Шум так испугал того человека, что он удрал. Дин толкнул дверь плечом и выскочил в полуподвальный коридор. Плечо тут же заныло, боль наверняка не пройдет еще неделю. Человек не ушел далеко: он сидел на полу метрах в трех от лестницы.
– Ты что… творишь? Хочешь, чтобы… уф!.. – Мужчина хватал воздух ртом. – Чтобы я инфаркт заработал?..
– Остынь, чувак! – Дин подошел к нему.
Лицо мужчины было красным и потным. Дин узнал охранника, который доставил ящик со свитками в «Уолдорф». А еще он узнал бутылку «Уайлд Теки», которая сейчас лежала на боку, и из нее вытекал виски.
– Тяжелый денек выдался, я так понимаю… – Дин наклонился, чтобы прочитать бейдж. – Мистер МакМэннон?
Мужчина подавил всхлип и поднес бутылку к губам, чтобы выпить то, что еще не вылилось. При виде этого жалкого зрелища Дин склонил голову набок:
– Знаем, слыхали.
Возможно ли, чтобы такой слюнтяй охранял вход в подвал? Если да, нужно просто не отбирать бутылку. Дин не побрезговал бы обыскать вырубившегося пьяницу.
– У меня тоже не лучшие деньки. Проклятье, да, пожалуй, последние десять лет не сахар.
С трудом поднявшись на ноги, МакМэннон бросил на Дина настороженный взгляд.
– Десятилетие только… – он икнул. – Началось.
МакМэннон еще явно не дозрел до разговора по душам с настырным коридорным. Дин широко ему улыбнулся:
– Как насчет еще одной бутылки?
* * *
Джеймс МакМэннон временно мог себя контролировать. Он не помнил, как именно оказался в полуподвале, и даже какой сейчас день, но, по крайней мере, он чувствовал себя в своем теле.
Он проводил взглядом коридорного, который поспешил наверх по лестнице за еще одной бутылкой. Что-то в этом человеке – запах, что ли? – тревожило его. Джеймс прикинул, а не убить ли его, когда он вернется, но быстро прогнал эту мысль. «Зачем мне это делать? Почему мне вообще пришла в голову эта мысль?» В памяти всплыла картинка: его племянник Барни с безжизненно поникшей, как у куклы, головой и совершенно мертвыми глазами. Где он видел это? В страшном сне? Глубоко внутри Джеймс знал, что совершил нечто ужасное, но мысли тонули в виски. В любом случае это не Джеймс убил Барни, а странный зверь, живущий внутри него, и этот зверь, кажется, пока задремал.
Джеймс потряс головой, чтобы прогнать странные мысли. Куда девался тот парень с новой бутылкой виски?
* * *
Паранойя – постоянная спутница охотников, и Сэм Винчестер с пяти лет постоянно проверял, нет ли за ним хвоста. Прогулка в водовороте толпы центрального Манхэттена давалась ему очень тяжело, учитывая, что сегодня за ним уже была слежка.
«Вернись, выжди несколько минут и продолжай движение», – снова и снова твердил Сэм про себя.
Но мантра отца годилась для провинциальной Америки, а не для переполненных улиц Нью-Йорка.
Кирпичное здание, в котором находилось Американское Библейское Общество, стояло на пересечении 57-й улицы и Парк-авеню, несколькими кварталами севернее «Уолдорфа». Сэм подавил порыв заглянуть к брату и всё еще чувствовал раздражение от того, что пришлось остаться без мобильной связи. Дин, возможно, уже совершил еще одну попытку добраться до свитков, но узнать об этом получится лишь через несколько часов, когда закончится смена в отеле.
Сэма ждали в холле – хорошо сложенный мужчина в слишком тесном костюме. Узкая бабочка только подчеркивала это досадное несоответствие. Рука его покоилась в повязке из ткани, и Сэм стал гадать, в какие неприятности мог вляпаться этот человек.
– Мистер Сойер?
Мужчина кивнул и указал на ряд стульев.
– Пожалуйста, зовите меня Уолтер. Садитесь. Налить вам чего-нибудь выпить?
Не успел Сэм ответить, как Уолтер насыпал в бокалы лед и налил янтарную жидкость.
– Сожалею, что не смог быть более полезным по телефону, – проговорил он. – Я не уверен, что понял, что именно вы ищете.
– Я тоже пока не уверен. Я занят покупкой одной религиозной реликвии. Это связано с интересами семьи…
– Вы еврей? – прищурившись, перебил Уолтер.
– Нет… вообще-то, нет.
Уолтер рассеянно сделал глоток виски, внимательно глядя на Сэма:
– Но вы что-то упоминали о еврейских редкостях, ветхозаветных текстах… – он помедлил, вопросительно глядя на Сэма. – Разрешите поинтересоваться, при чем тут интересы семьи?
– Родня со стороны жены, – пожал плечами Сэм.
Ученого, кажется, эта версия устроила. Во всяком случае, пока.
– И когда вы получите эти документы, вам понадобится их расшифровать и дать толкование?
– Мне понадобится перевод, – сказал Сэм. – По-моему, толковать библейские тексты каждому лучше самостоятельно.
Уолтер криво улыбнулся:
– Верно. – Он откинул со лба спутанные каштановые волосы. – Это имеет какое-то отношение к «Свиткам Мертвого моря»?
Сэм изо всех сил старался сохранить невозмутимость:
– Что вы знаете об этих свитках?
– Это важнейшее историческое открытие нашего века, – ответил Уолтер четко и заученно, как будто уже много раз повторял эти слова. – Любого века. Хотя все ли это понимают? Но это уже другой вопрос.
– Это не первый апокрифический текст Ветхого Завета, – проговорил Сэм, наблюдая за выражением его лица.
– Апокрифический. Что делает его менее значимым, чем «Бытие» или «Откровение». Или Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, если уж на то пошло, – сказал Уолтер с плохо скрытым отвращением.
– Вы читали эти свитки?
Уолтер не ответил, он посмотрел Сэму в глаза, будто пытался решить, стоит ли отвечать.
– Нет.
Сэм улыбнулся и сделал глоток из стакана. Напиток оказался очень крепким. «Неразбавленный виски».
Что ж, сейчас уже не утро.
Поставив стакан на край стола, Сэм заметил красное пятно, расползающееся по повязке Уолтера, и спросил:
– С вашей рукой всё в порядке?
Уолтер равнодушно посмотрел на пятно:
