Подходя к кабинке, Сэм заметил, что у Шохата с собой ничего нет. Если удастся убедить Шохата отвести его в отель и показать свитки, дело в шляпе.
Мистер Шохат всмотрелся в его лицо:
– Вы ведь работаете на кого-то, верно?
– Пока ничего не могу вам сообщить, – выкрутился Сэм. – Но если бы я говорил от чьего-то имени, этот кто-то был бы очень серьезным покупателем. Этот человек захотел бы, чтобы я сперва осмотрел покупку.
– Это невозможно! – фыркнул мистер Шохат. – Они в хранилище, под надежной охраной.
– В отеле «Уолдорф-Астория», – Сэм с улыбкой выложил карты на стол.
– Откуда вы знаете? – Шохат явно был раздосадован, хоть и пытался это скрыть.
– Я много чего знаю. И хотел бы увидеть свитки.
– Откуда мне знать, что у вас достаточно средств?
Сэм встал:
– Думаю, я уже доказал свои серьезные намерения, мистер Шохат. Попросите мистера Фельдмана связаться со мной, если он захочет заключить сделку.
Шохат с каждой секундой нервничал всё больше. Было видно, что он растерян и боится упустить крупную рыбу.
– Хорошо, подождите, – поспешно проговорил он. – Сядьте, пожалуйста. – Он сделал глоток воды. – У мистера Фельдмана уже есть заинтересованный клиент, и цена первого предложения – сто тысяч американских долларов. Вы предложите больше?
Денег у Сэма вообще не было, поэтому он мог назвать любую цену. Он сел и небрежно проговорил:
– Если свитки подлинные, цена будет удвоена.
Шохат откинулся на спинку кресла. Он был явно впечатлен. Сэм сообразил, что во времена костюмов за двадцать восемь долларов и больших пицц за семьдесят пять центов двести тысяч долларов – огромная сумма. Он подождал, пока Шохат обдумает предложение.
«Мне нужно только приглашение на аукцион. И всё».
Со всем остальным они с Дином как-нибудь разберутся.
– Я свяжусь с вами, – наконец, сказал Шохат и встал. – Я должен обсудить это с мистером Фельдманом. Только после этого я смогу продолжить переговоры.
– Хорошо. – Сэм тоже встал.
Мистер Шохат вежливо приподнял котелок и удалился.
* * *
Дин с удобствами расположился в большом кожаном парикмахерском кресле. Он был впечатлен тем, как чисто его побрили. «И почему мужчины перестали пользоваться опасной бритвой?»
Дин купил поношенный темный костюм, белую рубашку и черный котелок. Собственно, он никогда не увлекался шляпами, но котелок ему понравился. Интересно, можно туда спрятать какое-нибудь оружие?
Выйдя на улицу чисто выбритым и в новом костюме, Дин почувствовал, что значит «абсолютное инкогнито». Теперь можно бродить по отелю незамеченным и получить еще один шанс добраться до свитков.
Несколько минут спустя он вошел в роскошный холл «Уолдорф-Астории». Никто не насторожился. «Похоже, маскировка работает». С помощью ключей, которые он так и не вернул, Дин пробрался к задней лестнице, проскользнул в полуподвал и тут же понял, что план не сработает.
Очевидно, кто-то воспринял его вчерашнее вторжение очень серьезно: теперь перед хранилищем стояли три охранника, все вооруженные. До того, как охрана успела заметить его, Дин юркнул в приоткрытую дверь слева. Он попал в сырую кладовку, посреди которой на металлическом стуле спиной к Дину развалился человек. Дин осторожно приблизился.
«Да это Джеймс, охранник, – узнал он его. – Крепко спит. Стоп. Разве демоны спят?» Дин был безоружным и решил не будить спящую собаку. Потом он заметил в углу мешок из грубой ткани и вспомнил любопытный факт: промозглыми нью-йоркскими зимами дворники использовали соль, чтобы растопить снег на тротуарах около важных зданий, таких, например, как этот отель. Похоже, весь запас соли отеля хранился как раз здесь.
Дин вскрыл мешок и высыпал половину соли. Придется действовать быстро, чтобы план сработал. Он поднял мешок.
– Пресвятая Мария, что ты делаешь? – спросил Джеймс, внезапно проснувшись и утирая слюну с губ.
Дин колебался, по-прежнему удерживая мешок над головой охранника. Потом он быстро принял решение и опустил мешок. Несколько секунд прошло в молчании, затем Дин откашлялся.
– Соль хочу взять, – проговорил он.
Джеймс потер глаза, которые были нормального зеленовато-голубого цвета.
«Никаких признаков одержимости». Тем не менее Дин знал, что демон может по-прежнему находиться в Джеймсе, выжидая удобный момент.
– Помнишь меня? – спросил Дин.
Джеймс наклонился вперед и взъерошил короткие волосы:
– Нет, приятель. А должен?
«Похоже, у него жуткое похмелье». Странное дело, Дин ему даже посочувствовал.
– Да нет. Подумал, вдруг мы в одну церковь ходили.
Джеймс поднял голову. Лицо у него было красное и опухшее.
– Забирай свою соль и оставь меня в покое, – проговорил он без намека на узнавание.
«Он и правда меня не узнает, – подумал Дин. – Может, адский Бобик всё же вылез наружу?»
Дин поднял мешок с солью и направился к двери. Сначала он хотел, проходя мимо, «случайно» уронить мешок Джеймсу на колени, но тут же отказался от этой мысли. За дверью дежурили трое охранников, каждый из которых вполне мог всадить в Дина пулю, сообразив, что он вернулся в отель.
Выйдя обратно на лестницу, Дин сбросил мешок на пол и принялся обдумывать положение. Если Джеймс всё еще одержим, то этот демон – один из самых странных, каких Дин встречал. Обычно одержимый человек помнил о том, что вытворял демон, и наоборот.
«Может, это вообще не демон? Может, это что-то другое? Тогда это объяснило бы лай».
Вернувшись в холл, Дин зашел в бар, заказал коктейль «7&7» и сел в мягкое темно-красное кресло.
– Можно к вам присоединиться?
Дин поднял глаза. Перед ним стояла вчерашняя девушка. Одета она была в приталенный бордовый костюм с юбкой чуть ниже колен. Не дожидаясь ответа, девушка уселась напротив.
– Вчера вы были коридорным, сегодня – посетитель бара. Занятно. – Она окинула Дина таким взглядом, будто очень быстро оценивала каждый предмет его гардероба, а заодно и внешность.
Дин подался вперед:
– Занятно, что вы заметили.
Девушка улыбнулась, но не покраснела:
– Как такое забыть? Не часто мужчина предлагает мне выпить через тридцать секунд после того, как увидел.
– А вы подождите немного. Еще лет десять, и таких девушек, как вы… – Дин осекся: «Зачем портить ей задорные шестидесятые?» – В любом случае, прошу прощения, что был несколько прямолинеен. Я совсем не такой.
– Вы уже мне лжете? Не слишком хороший знак.
– Ладно, я именно такой. – Дин снова откинулся в кресле.
