Рамиил предпочел не ввязываться в полемику. Он всегда считал, что быть ангелом – значит видеть лучшее в людях и мире. И когда выяснилось, что Уриэль – изменник, это только укрепило его в собственной правоте.
Лишь с одним Рамиил не мог примириться – со смертью. Слишком многих своих братьев и сестер он не мог досчитаться – все они умерли либо на службе Богу, либо став жертвами предательства Уриэля и его союзников, либо пав от рук демонов.
Он надеялся, что сегодняшний день не умножит ряды павших.
Вместе с Узиилом, Иофиилом и Садафиилом Рамиил направился на заседание одной из секций, проходившее в комнате 105 – одном из помещений Центра, расположенном напротив выставочного зала на первом этаже. Сейчас зал пустовал. В отличие от организаторов других мероприятий, проходящих в Центре, религиозные деятели не приглашали зазывал, рекламирующих те или другие товары или виды деятельности. Единственной целью конференции было предоставить верующим возможность поговорить друг с другом.
В комнате 105 собралось человек десять или двенадцать. Они сидели, образуя круг. Большинство из них были хорошо одеты. Один был любавичским ребе в черно-белом одеянии, с пышной бородой и гривой курчавых волос, выбивающихся из-под шляпы. Другой – католическим священником в черной рясе. Остальные были в обычных костюмах.
Точно так же, как в других помещениях Центра, куда заглядывали ангелы, никаких признаков присутствия демонов здесь не обнаружилось.
Напротив двери сидела женщина в брючном костюме лимонного цвета. К лацкану была прикреплена брошь, показавшаяся Рамиилу смутно знакомой.
– Добрый день, – сказала она, – хотите принять участие в нашем разговоре?
Узиил улыбнулся. Своей телесной оболочкой он избрал педиатра по фамилии Пирс – высокорослого, плотно сложенного афроамериканца, использовавшего свой звучный глубокий голос, чтобы убедить пациентов, что боль сейчас пройдет.
– Нет, спасибо, – сказал он. – Мы просто послушаем, если не возражаете.
– Милости просим, – кивнула женщина.
И тут Рамиил узнал брошь, вернее, вделанный в нее камень.
Таких камней существовало только четыре, и три из них были надежно спрятаны в одной из церквей Кордовы. Рамиил сам их туда поместил в четвертом веке, и если бы созданная им система защиты была за последующие тысячу семьсот лет взломана, ему бы тут же стало об этом известно.
Камни были огранены по заказу епископа Кордовы Гигина в 381 году, когда по его навету был казнен монах-отшельник Присциллиан. Присциллиану стало известно, что Гигин водит знакомство с демонами, и тогда епископ, с помощью темных сил, убедил папу Дамаса I предать Присциллиана анафеме.
Камни понадобились Гигину для того, чтобы даже от ангелов скрыть его заключенную в телесную оболочку демоническую сущность. Рамиилу поручили завладеть камнями. Ему удалось отыскать три и изгнать демона, отвратившего Гигина от Бога. По злой иронии судьбы Гигина запомнили как набожного христианина, избавившего церковь от ереси, а Присциллиана – как одного из первых еретиков.
Четвертый камень Рамиил так и не нашел.
И вот сейчас, оказавшись в комнате номер 105 выставочного центра «Москон», Рамиил не испытывал никаких сомнений. Он не даст демонам ни шанса на победу. И в то же время не позволит понять, что их разоблачили.
Не говоря ни слова, он нанес удар.
Женщина в брючном костюме рухнула на пол.
Ангелы дружно повернулись к нему – что это с ним, с ума, что ли, сошел? И только тут Рамиил заговорил.
– На ней недостающий камень Гигина!
Священник вскочил на ноги.
– Эй, что вы тут делаете?
Стоявший рядом с ним мужчина в черном костюме и бордовом шелковом галстуке ударил священника тыльной стороной руки:
– Замолчи! – прорычал он.
В воздух полетели стулья. Рамиил уклонился от того, который летел ему в голову, и стул, ударившись о стену, упал на пол.
– Центр, – заговорил демон с брошью, вставая на ноги. Вернее, с пола поднималась его телесная оболочка. – Нам тут попался один святоша, он знает про старинный камень.
Рамиил бросился на дьяволицу, схватил ее, швырнул через всю комнату и, сам пролетев по инерции несколько шагов, склонился над ней, качая головой.
– Старинный? Только демон может считать какие-то тысячу семьсот лет древностью. – В его взгляде читалось презрение. – Все вы – жалкие ничтожества.
– Бла-бла-бла. – Дьяволица медленно поднялась на ноги, и глаза ее стали угольно-черными. – Засунь камешек себе под крыло да протри как следует, святоша.
Внезапно она нанесла Рамиилу сокрушительный удар, ангел отлетел в сторону и ударился о стол. Он быстро огляделся. Узиил сжимал руками голову одного из демонов. Изо рта, глаз, носа, ушей его телесной оболочки валил, исчезая без следа, черный дым, он извивался и кричал от боли.
Демон с брошью вновь бросился на Рамиила. Рамиил использовал инерцию броска, что позволило пробить тонкую перегородку, отделяющую комнату 105 от выставочного зала. Ударившись о голый бетон, Рамиил перевернулся, вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с демоном.
– И это все, на что ты способна? – Его голос эхом разнесся по пустому, как пещера, залу.
Усмехаясь, дьяволица тоже поднялась на ноги.
– Не волнуйся, это только разминка.
Она сунула руку в карман брюк и вытащила нож. Точно такой, как у Кастиила, подумал Рамиил, но позволить демону пустить его в ход он не собирался. Рамиил перехватил нож, не встретив при этом, как ни странно, почти никакого сопротивления.
И тут он обнаружил, что не может поднять руки. И удержаться на ногах. Колени подгибались, кости, казалось, рассыпались в прах.
В глазах помутилось, но все же, прищурившись, он увидел, как лицо принявшей человеческий облик дьяволицы расплывается в злобной усмешке.
– Ну как, святоша, не слишком жарко? Видишь ли, я увлеклась коллекционированием. Побрякушка Гигина – это так, мелочь, у меня и моих друзей…
Закончить фразу ей не удалось, на голову ей легла тяжелая ладонь.
– Нет! Нет! О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о…
Изо рта у нее повалил дым, и мгновение спустя дьяволица замертво упала на бетонный пол, хотя эхо ее стонов еще звучало в пустом зале.
Рамиил увидел, что его спас Узиил. Его нетрудно было узнать по внушительному росту того, в чье тело он вселился. Но жизнь все равно медленно вытекала из Рамиила. Нож выпал из его рук.
– Избавься от него, сделай с ним что-нибудь, Узиил, скорее, иначе…
Узиил нахмурился, глядя, как ангел карающий забирает Рамиила. На его глазах умирал Тайлер Магоуэн, и вместе с ним вселившийся в него ангел.
Рамиил всегда нравился Узиилу. У него было доброе сердце, даже по высоким ангельским стандартам, и он был хорошим воином небесного воинства.
