– Дин, я пытаюсь тебе сказать, что она…
– Горячая штучка, – перебил его Дин, – спору нет. Поверь, я бы не прогнал ее из постели, даже если бы она крошила там печенье. Но если ты думаешь, что я сделаю ей поблажку только потому, что она…
– Нет, я пытаюсь сказать, что она… у тебя за спиной.
Гримаса отвращения исказила лицо Дина. Он медленно обернулся и увидел шерифа Дэниелс, которая стояла в паре шагов от их столика и наверняка все слышала. Она сурово смотрела на Дина.
– Вы что-то говорили о Тодде Уинстоне? Прошу вас, продолжайте.
– Ладно. – Дин кивнул, изображая невозмутимость. – Как вы думаете, он придурок или аморальный тип? Вы вообще что-нибудь о нем знаете?
– Еще бы не знать, – усмехнулась шериф Дэниелс. – Он мой зять.
– Мне следовало бы догадаться. В этом городе все родственники?
– И не только, – парировала она, – мы еще жертвы инцеста, расисты и неотесанные провинциалы. Так что вас не устраивает, агент Таунс?
– Он сказал, что токсикологический отчет еще не готов. Прошли уже почти сутки. В чем проблема?
– Это вам не Нью-Йорк или Лос-Анджелес, мистер Федеральный Агент, – сухо произнесла она. – Здесь все идет гораздо медленнее.
– Гораздо медленнее? Смешное слово. – Дин оглядел помещение бара. Девушка, на вид не старше восемнадцати, кружилась в медленном танце с байкером, который ей в отцы годился. На нем была футболка с Моджо Никсоном
[68], он похотливо мял ее ягодицы, а девушка прижималась к нему всем телом. – Похоже, кое-что тут все-таки происходит слишком быстро.
– Прошу прощения? – Она проследила за его взглядом.
– Ничего. Проехали.
– Вот вам еще занятное словечко. – Шериф Дэниелс снова бросила на него суровый взгляд. – Судить. Как в «не судите, да не судимы будете». – Она улыбнулась, весьма неубедительно изображая радушное гостеприимство. – Приятного отдыха!
Повернулась и ушла прочь.
Сэм и Дин уже вышли из бара и направились к «Импале», когда их кто-то окликнул. Обернувшись, они увидели, что их догоняет молодой конфедерат в полном обмундировании, включая широкополую шляпу.
Парень, бледный и тощий, с высокими острыми скулами, явно не был совершеннолетним
[69]. И если он хотел выглядеть как тот, кто страдает от недоедания, то, кажется, он даже перестарался. Он было очень похож на труп Уолвертона. На мгновение Дину даже показалось, что им явился призрак мертвого конфедерата.
Но тут он заметил, что в руке тот держит iPod в сером чехле.
Подойдя ближе, он вытащил из ушей белые наушники. Дин расслышал слабое жужжание электрогитар, а потом конфедерат выключил iPod и уставился на них бледно-голубыми глазами.
– Я видел, как вы разговаривали с шерифом, – сказал он. – Вы расследуете то, что случилось с Дэйвом Уолвертоном?
– Верно, – ответил Сэм. – Ты его знал?
– Можно и так сказать.
– Послушай, – вмешался Дин, – без обид, Билли Янк
[70], но уже поздно, а у нас был долгий и трудный день. Если ты можешь рассказать что-нибудь полезное…
– Мы жили вместе, – сказал солдат. – Почти год.
– В смысле, вместе снимали жилье?
– Мы встречались.
– Ты и Уолвертон?
Солдат стянул с головы шляпу. Дин с изумлением смотрел, как разлетаются шпильки, высвобождая копну каштановых волос, которые, окружив угловатое лицо, тотчас изменили геометрию скул, глаз и губ. Тощий, слегка женоподобный солдат превратился в привлекательную молодую шатенку.
– Вау, – пробормотал Дин, еще не зная, как к этому относиться. – Ладно.
– Меня зовут Сара Рафферти, – продолжила женщина. – Мы с Дэйвом познакомились в TGI Fridays
[71] в аэропорту. Мы оба работали там года полтора назад. Он и втянул меня во все это.
– Наверное, это… круто, да?
– Как бы странно это ни звучало, – сказала женщина, – но есть исторический прецедент. В обеих армиях были женщины, которые надевали форму и воевали вместе с мужчинами – барабанщиками, или подносили порох, или служили в пехоте. Их было немного, но они были.
– Значит, вы с Дэйвом встречались, – сказал Сэм. – Как долго?
– Год или около того. Он приходил в ресторан и подолгу рассказывал об этом. Ну, и меня заразил. Вообще-то я специалист по маркетинговым коммуникациям, но изучала американскую историю. Потом Дэйв пригласил меня на реконструкцию в Геттисберг, и я загорелась. – Она слегка улыбнулась воспоминаниям. – Ему нравилось, что это наш секрет. Даже парни из 32-го подразделения не заподозрили, что я девушка.
– Так вы были вместе до самой его смерти? – спросил Дин.
Сара покачала головой.
– Пару месяцев назад я порвала с Дейвом.
– Почему?
– Он очень изменился. Ну, то есть… сначала меня восхищало, как дотошно он следил за достоверностью каждой детали. Но потом с ним что-то случилось. Он уже не был прежним Дэйвом. Полностью перевоплотился в Джубала Бошана. Как будто эта личность его поглотила…
– Ага…
– У него начались проблемы на работе. С клиентами, я имею в виду. Мы работаем в ресторане аэропорта, так что к нам заходят разные люди, со всего света. Дэйв заводил с ними разговоры о Конфедерации, о том, что Юг должен был победить. В общем, не всем это было по душе.
– Еще бы, – согласился Дин.
– Хозяевам пришлось его уволить. Но Дэйву было наплевать. Он сказал, что теперь у него появится возможность сосредоточиться на настоящей работе.
– Быть Джубалом Бошаном? – уточнил Сэм.
– Вот именно.
– С ума сойти! – не сдержался Дин. – Одинокий белый конфедерат…
Сэм быстро взглянул на него и обратился к Саре.
– Ты не заметила, в какой момент все изменилось?
– Собственно, потому я и здесь, – сказала Сара. – После того как мы расстались, я много думала, пытаясь понять, когда все пошло не так. Месяца три назад мы с Дэйвом приехали в Мишнс-Ридж на свадьбу. Женился парень из нашего подразделения, церемония проходила тут, в старой церкви пятидесятников
[72].
