Объяснений не требовалось. На бегу Джоджо инстинктивно потянулся к своему боку, нащупывая пистолет, которого не было. К Чарльзу он подоспел с пустыми руками, он принял вес женщины на себя, осторожно приобнял за голову. Ее глаза закатились за верхние края век, рот был приоткрыт. Она жалобно стонала.
— Давай-ка отнесем ее на диван, — предложил Джоджо.
Чарльз кивнул, и они вместе отнесли окровавленную медсестру в тесную гостиную, уложили поперек кушетки. Она сильно задрожала, и, как раз в тот момент, когда, казалось, вот-вот потеряет сознание, ее тело напряглось и она издала еще один громкий крик.
— Всё в порядке, леди, — заверил ее Чарльз. — Босс Уокер, конечно, страшен как грех, но плохого вам ничего не сделает, клянусь!
Джоджо бросил на Чарльза скептический взгляд. Негр виновато пожал плечами.
— Вы не ушиблись?
«Медсестра» испуганно задрожала, беззвучно шевеля губами, но ничего не говоря.
— Чарльз, сходи позвони доктору Горнеру.
— Уже бегу! — И Чарльз впрямь побежал к стойке портье.
— И шерифу Ричу тоже! — крикнул ему вслед Джоджо. Сама мысль о том, что Эрни Рич, чертов ублюдок, обладает хоть каплей власти в этом городе, претила, но тут ничего не попишешь. Так много крови на этой девице…
И, судя по всему, это не ее кровь.
— Мисс, — окликнул ее Джоджо, легонько шлепнув по окровавленной щеке тыльной стороной ладони. — Мисс, мисс, успокойтесь. Лучше расскажите мне, что случилось.
— Босс Уокер, я вызвал врача! — крикнул Чарльз через весь вестибюль. — Уже звоню в полицию!
Джоджо кивнул и шлепнул истеричку по лицу еще раз. Та бессвязно забормотала.
— Боже, — буркнул Джоджо, — я не скоро до нее достучусь.
Чарльз поспешно вернулся из-за стойки портье, его глаза были широко раскрыты, на лице блестел пот.
— Они все уже в пути, мистер Уокер.
— Зови меня просто Джоджо, Чарльз, я же говорил…
Женщина вновь закричала, заглушив голоса обоих.
— Я схожу наверх, — сказал Джоджо с глубоким вздохом.
— Может, лучше подождать полицию? — забеспокоился Чарльз. — Вдруг шерифу не понравится, что…
— Мне плевать, что нравится шерифу, а что нет. Хочу засвидетельствовать все лично, пока этот хвастливый говноед не добрался сюда.
Джоджо встал и посмотрел на дрожащую женщину на диване, задаваясь вопросом, сможет ли она когда-нибудь пережить то, что с ней случилось.
— А как же я? — спросил Чарльз. В его надломленном голосе звучали панические нотки. — Не бросите же вы меня здесь одного…
— Она не кусается, Чак.
— Я не про нее, босс Уо… Джоджо. Я про конторку — не могу же я там сесть!
— Придется. Гостиничный блюститель порядка тут я, черт возьми. Мне нужно пойти и все разведать.
— Но Джоджо! Если я сяду в конторку, мистер Гиббс меня на улицу выставит!
Джоджо, нахмурившись, упер кулаки в бока.
— Хорошо, как насчет того, чтобы ты пошел и посмотрел, откуда вся эта кровища?
Чарльз поник.
— Ты ведь не станешь звать меня трусом, Джоджо?
— Даже не мечтай об этом, приятель. Слушай, просто побудь в вестибюле. Когда врач и шериф прибудут, поговори с ними. А я поднимусь наверх. Я быстро, у нас сейчас занято всего девять комнат.
Чарльз опустил голову и застонал. Джоджо вернулся в свой кабинет, выхватил из ящика стола пистолет и сразу направился к лестнице.
— И не спускай с нее глаз, — сказал он, проходя мимо посыльного.
— Помилуй Боже, — выдавил Чарльз и перекрестился.
Поднявшись на второй этаж, Джоджо нос к носу столкнулся с мужчиной в шелковом халате и домашних туфлях. Тот при виде оружия ахнул.
— Всё в порядке, — заверил его Джоджо. — Я тутошний законник.
— Господи, а я-то перепугался! Тут кто-то кричал…
— На то у меня и пушка в руке, друг. Не просто же так я ее достал.
Застигнутый врасплох, мужчина отступил. Джоджо протиснулся мимо него в узкий коридор, тускло освещенный и серый, с хорошо утоптанным ковром цвета детской неожиданности (когда-то он был оранжевым). Из пятнадцати ламп, висевших в ряд под потолком, работали только девять. За дверью номера 203 красовалась пара лакированных туфель — гость, похоже, ошибочно счел, что остановился в приличном месте. Из номера 206 доносилось приглушенное пение радиоприемника.
Джоджо крепче сжал пистолет, его ладонь начала потеть. Он нахмурился от любопытной мысли, терзавшей его ум: этот пистолет не принесет никакой пользы.
Люди из передвижного шоу занимали комнаты в дальнем конце коридора — 213, 214 и 216. Двести пятнадцатый номер всегда оставался незанятым, в память о жене бывшего хозяина отеля, которая повесилась там одним пасмурным сентябрьским утром. Ни у кого из нынешнего руководства даже ключа от той комнаты не было, хотя Джоджо предполагал, что, имея толковую отмычку, справился бы с замко́м. Впрочем, он никогда не пробовал.
По его разумению, в убранстве коридора, купающемся в приглушенном свете, ровно ничего не изменилось с последнего его визита сюда. Ну разве что… да вот они — пятна темно-багрового оттенка на двери в номер 214, на ручке и дверных косяках. И на бурую подложку ковра тоже немного угодило. Джоджо потянул носом воздух и процедил через зубы, ощущая в гортани затхлый табачный дым и копившуюся десятилетиями пыль.
Джордж Уокер и раньше видел кровь, много крови.
Например, в бытность свою помощником шерифа, видал целую лужу крови, натекшую из Агаты Динвидди, второй жены Джона Динвидди, что вдвое моложе его. Дело было в одном из тех уединенных плантаторских домов, которые являлись частью Литчфилда только на бумаге. Жилище Динвидди от стандарта не отличалось: провисшая брезентовая крыша, окна из промасленной бумаги, грязь на полу (ну или пол из грязи). Сложно понять, как Агата вообще клюнула на Джона; только она и смогла бы объясниться, вот только муж распорол ее от носа до брюха, натурально загнал лезвие в живот и тянул вверх до самой грудины, где оно застряло в ребрах. В результате вышел ужасный беспорядок, и Рич сказал помощнику шерифа Уокеру, что заставил бы Джона Динвидди убрать все это, не разнеси тот самому себе голову из отцовского мушкета.
Приходилось видать кровавые реки даже здесь, в отеле «Литчфилд-Вэлли». Взять ту же Джейн Смит — такое имя она записала в регистрационной книге, хотя позднее ее опознали как Кэролайн Аткинсон из Буллфрог-Вэлли. Литчфилд был первым попавшимся на ее пути городком к тому времени, когда из-за родовых схваток она не могла вести автомобиль. Ребенок — помощники шерифа и доктор Горнер не особенно удивились, увидев, что он мулат, — был так же мертв, как и мисс Смит/Аткинсон, истекшая кровью на узкой двуспальной кровати в номере 303. Внимание к ней привлек странный неприятный запах, просочившийся из-под двери в коридор. Мертвая женщина крепко обнимала труп ребенка. Оба буквально плавали в крови.
