— Ничего не понимаю.
Она наморщила нос.
— Я упала. Упала на лодыжку. По-моему, сломана кость, — строго сказала она. — Что тут непонятного?
— Тут — ничего, но над чем смеяться?
— Не думаю, что смогу объяснить, — сказала она.
— Что ж, ладно.
— Может, все-таки поможете мне или будете стоять, думать?
Покраснев, он выпрямился и кивнул:
— Конечно-конечно. — Джоджо подошел к краю грунтовой дороги, прямо к тому месту, где она резко обрывалась в канаву.
— Осторожнее, — предупредила женщина. — Глупо выйдет, если мы тут оба костьми ляжем.
— Я справлюсь, спасибо.
Джоджо соскользнул вниз, расставив руки для равновесия, и присел рядом с ней. Она скорчила гримасу, которую ему было трудно истолковать, но в плане мимики дамы — в принципе создания загадочные, как ему казалось.
— Думаю, надо вас немного привести в порядок.
— Я и так в порядке.
— Думаю, это будет очень больно.
— Ничего, потерплю.
— Вот, обхватите меня руками.
Джоджо наклонился к ней, и она нервно улыбнулась.
— Не бойтесь, мэм, — заверил он ее. — Старина Джоджо просто вытащит вас отсюда.
— Боже мой, спасибо.
Она вытянула руки, как ребенок, ищущий материнского объятия, и крепко обняла его за шею. С тихим ворчаньем он откинулся назад, приподнял ее, подсунул свое колено под ее икру и медленно вытащил ее. Женщина вскрикнула, но не сделала ничего, чтобы помешать ему. Достав ногу, он опустил ее обратно и встал на колени прямо в канаве, чтобы осмотреть рану.
— Не знала… не думала даже, что вы — доктор.
— Нет, мэм, я не доктор. Но раньше был помощником шерифа, кой-чего смыслю.
— Помощник шерифа? О…
Быть может, она хотела добавить что-то еще, но Джоджо обеими руками вытянул ее ногу на всю длину, что вызвало у нее испуганный вскрик.
— Простите, мэм.
— Она сломана?
— Сейчас посмотрю.
— Боже милостивый, надеюсь, она не сломана.
— Мой папа всегда говорил: «Надежда в одной руке, а дерьмо в другой, и посмотрим, какая рука заполнится первой».
— Как грубо, — сказала она, нахмурившись.
— Ваша правда.
— Нет, сказано очень метко, но… грубо.
Джоджо улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ.
Он осторожно исследовал подушечкой пальца каждый контур и впадину ее опухшей лодыжки, нащупывая следы перелома. Вроде бы ничего такого, если не считать тьму поврежденных мелких сосудов, ну и отек.
— Если перелом и есть, я его не чувствую.
— Ох, беда…
— Все не так уж плохо. Значит, крупного перелома нет. Кости все еще целы, что всяко лучше, чем могло бы быть.
— А я ходить смогу?
— Со временем — конечно, но я б посоветовал воздержаться от прогулок на недельку.
— Вы — тот помощник шерифа, спутавшийся с цветной девушкой?
Джоджо вытаращил на нее глаза и весь дернулся.
— Это было неожиданно, — признал он.
— Я… прошу прощения.
— Да не стоит.
— Стоит-стоит. Это было… грубо.
— Всё в порядке.
Она зажала переносицу между указательным и большим пальцами и застонала.
— Мне нужно найти кого-нибудь с машиной, — сказал он, глядя в неподвижную даль.
— Да вы не беспокойтесь обо мне, — сказала она с некоторым напряжением в голосе. — Я, может, немного вздремну прямо тут…
— Не думаю, что выдюжу нести вас две мили кряду.
— Ничего страшного.
Джоджо встал и потянулся. Солнце еще висело прямо над горизонтом, будто шестеренки в ворочающей его вверх-вниз машине застряли. Он подумал было лечь прямо на дорогу и прижать ухо к земле, как всегда делали индейцы, но потом решил, что это, скорее всего, не сработает и он будет выглядеть нелепо. Вместо этого некоторое время всматривался в один конец дороги, затем в другой, задерживая дыхание и прислушиваясь к тишине пустошей.
Никто не проезжал мимо.
Пока Джоджо взвешивал все варианты — сводившиеся к тому, чтобы оставить женщину в ирригационной канаве, а самому побежать за помощью, и к тому, чтобы остаться с ней на неопределенное время, — его взгляд нашарил кроваво-красный сарай напротив, и в голову пришла неожиданная идея.
— Как насчет отступить в тень?
— Будете держать надо мной зонтик?
— Отнесу вас вон туда, в сарай Лероя Данна.
— Танцы начнутся только в субботу, — заметила она. — И, кроме того, мне кажется, что я пока не готова к линди-хопу
[15].
— Ну, насчет танцев не знаю, но думаю, там будет не так жарко, да и шансов угодить под колеса какому-нибудь пьяному в дым фермерскому сынку, что гоняет сейчас по округе на папашином самосвале в полтора центнера весом, — не в пример меньше.
Она решилась довольно быстро. Джоджо снова спустился в канаву, взял ее на руки и понес к дороге.
— Кроме того, — проворчал он, осторожно подступая к полю с другой стороны дороги, — может, Лерой где-то здесь ошивается, вот мы его и застанем.
— А если не застанем?
Джоджо напряг плечи, приноравливаясь к своей ноше и сходя на противолежащую обочину.
— Что ж, тогда подождем кого-нибудь.
Хотя в душном воздухе еще витал вездесущий запах лошадиного навоза, внутри амбара все уже было готово к предстоящему празднеству: пол утрамбовали сеном, тюки сложили у стен в башенки по восемь-девять футов высотой. В дальнем от дверей конце зала был установлен подиум, а пара деревянных столов расставлены в ряд, чтобы дочери Конфедерации могли подкрепиться тем, что захватили. Джоджо воспринял все с долей благоговения; слишком часто ему попадались дома, которые для жизни годились куда меньше, чем этот сарай.
Стащив пару тюков сена, он соорудил временное ложе и осторожно устроил на него свою Девицу-в-Беде. Та поморщилась — не бог весть как удобно, очевидно, — но выражать недовольство вслух не стала. Сделала глубокий вдох и резко выдохнула; Джоджо почти ожидал увидеть, как вместо воздуха из нее польется наружу пламя. Осмотрев каждый угол сарая, он подбежал к открытым дверям и поглазел снаружи.
— Никого, — посетовал он.
— Похоже на то, — согласилась она.
