— Чувствуете? — спросила она у коридорного.
— Чувствую что, мэм?
— А… ничего.
Закрыв дверь, Чарльз протопал к будке кассира. Внутри сидел смуглый бородач, как манекен — неподвижный.
— Мистер Томас, эта дама ищет Джоджо. Вы его тут не видали?
Мужчина, которого Чарльз назвал мистером Томасом, наклонился к сетке и оглядел Теодору пытливым взором. От такого внимания ей стало слегка неуютно, особенно когда бородач усмехнулся, отрывисто и без теплоты.
— Какая-то она бледная по меркам нашего Джоджо, как думаешь, Чарльз?
Коридорный понурился и уставился себе под ноги, стараясь не замечать потрясенное выражение лица Теодоры. Однако немая сцена продолжалась недолго. Она не понимала до конца, что заставило ее пройти от кинотеатра до отеля, но знала, что это связано с Джоджо, и этого хватило, чтобы она почувствовала себя странным образом защищенной. Расправив спину, Теодора решительным шагом проследовала через вестибюль к будке. Чарльз, пораженный, отошел в сторонку и стал наблюдать за происходящим.
— А теперь слушай меня, ты, гиена, — прорычала она. — Я приехала сюда не для того, чтобы терпеть оскорбления по поводу моей порядочности или личной жизни мистера Уокера. И все это в любом случае не твое собачье дело. Так уж вышло, что я его личный друг и пришла повидаться с ним по одному личному делу, и если думаешь, что я спущу тебе с рук сальные намеки, глубоко ошибаешься, мистер Томас. — «Мистер» Теодора произнесла так, будто это было самое грязное слово в языке.
Бородач разинул рот и поперхнулся, прежде чем сумел собраться с мыслями и задать вопрос:
— А вы, собственно, кто такая?
— Видишь ли, я не обязана перед тобой отчитываться. Вот почему я стою здесь, а ты сидишь в этой паршивой маленькой клетке, как бабуин. Так что закрой свой рот, если не хочешь выйти прямо сюда и сказать что-нибудь мне в лицо, слышишь?
Чарльз осторожно прикрыл рот рукой и отвернулся к стене. Знай наших, пронеслась в его голове лукавая мыслишка.
Мистер Томас тяжело вздохнул и ткнул большим пальцем через плечо.
— Правая дверь вон там. Это его кабинет. Удачи, леди.
— Спасибо, — сказала она с сардонической улыбкой и, оставив неприятного бородача за спиной, направилась прямо к незаметной двери, на которую тот указал. Чарльз кивнул, когда она обратила к нему вопрошающий взгляд. Теодора постучалась, но ответа не последовало. После второго стука ситуация не изменилась.
— Не думаю, что он у себя, — заметил Чарльз. — Никто не знает, где Джоджо проводит выходные. Порой он отправляется в Хот-Спрингс на скачки.
Она прищурилась, вспомнив о билетах, которые Джоджо отдал лунатику-«доктору» во «Дворце».
— Он точно не в Хот-Спрингс. Он был со мной менее двух часов назад. Отошел кое-кого повидать… и больше не возвращался.
— Может, он все еще с тем человеком? — предположил коридорный.
— Как вас зовут, молодой человек?
— Чарльз, мэм.
— Чарльз, я думаю, что наш Джоджо попал в беду.
На лице коридорного проступили тревога и недоумение. Он перевел взгляд с нее на мистера Томаса и обратно. На черном лбу блестели капельки пота, чего Теодора не могла понять — она промерзла до костей.
— А где вы были? — спросил он. — В смысле, когда Джоджо вас оставил.
— В кинотеатре «Дворец», чуть дальше по улице.
— Думаете, там можно нажить неприятностей?
— Теперь — да.
Чарльз задумался, стянул с головы круглую красную шапочку.
— Мистер Томас, — крикнул он, не оборачиваясь. — Этой милой леди нужна помощь. Я отойду ненадолго, помогу ей?
— Следи за своим местом, Чарльз! — осадил его Томас.
— А вы — за своей задницей, мистер Томас, — сказал Чарльз, направляясь к двери, чтобы открыть ее в последний раз.
Глаза Теодоры широко распахнулись, когда бывший коридорный жестом указал на внешний мир и сказал:
— После вас, мадам.
— Я Теодора, — сказала она, ступая за порог. — Теодора Кевинью.
— Рад познакомиться с вами, мисс Кевинью.
— Миссис, — поправила она. — Но лучше зовите меня Теодорой.
Чарльз рассмеялся:
— Вы, должно быть, хорошие друзья с Джоджо. Во всем Литчфилде только он да вы — белые люди, когда-либо дозволявшие звать их по именам. — Он покачал головой и провел рукавом по лицу, чтобы смахнуть пот. Полусознательно Теодора коснулась своего лица — оно было сухое и холодное.
Бок о бок с Чарльзом они направились во «Дворец».
Кинотеатр стоял темный, закрытый. Под сенью треугольного навеса даже лунный свет не касался их лиц. Чарльз сложил ладони «биноклем» по обе стороны от глаз и глянул за стекло.
— Не похоже, что там вообще кто-то есть.
— Рас никогда не закрывает так рано. Мне кажется, здесь есть чем заняться. Скажем, электричество вырубить, подбить счета. В зале убраться, на худой конец.
— Может быть, он очень спешил?
— Куда спешить посреди ночи?
— Вы не поверите, мэм, какие безумства люди вытворяют в темный час. Уж я своими глазами видел, Богом клянусь, — вы бы в такое не поверили.
— Сегодня я поверю практически во что угодно. Давай зайдем с тылов.
— Но зачем, мэм?
Вместо ответа она заковыляла к заднему фасаду кинотеатра, ощущая, что боль в ноге уже меньше ее тревожит, и исчезла в тени. Чарльз последовал за ней. Позади здания стояла непроглядная ночь, и ему пришлось ощупью пробираться вдоль грубой кирпичной стены. Он услышал резкий хруст металла о металл и ахнул.
— Это всего лишь я, — сказала Теодора из темноты. — Иногда задняя дверь застревает и не запирается. Из-за этого туда постоянно прокрадываются дети, хотя я сомневаюсь, что Рас когда-нибудь это поймет.
— Не сегодня — уж точно, мэм.
— Не сегодня, Чарльз.
Чарльз осторожно двинулся вперед, вытянув руки перед собой, пока его нога не коснулась чего-то мягкого на земле. Он остановился и наклонился, чтобы ощупать ткань и набивку; поднял что-то и кончиками пальцев выписал его форму, которая была смутно похожа на человеческую.
— Миссис… э-э, Теодора, — позвал он. — Не возражаете, если я спрошу, в какого рода неприятности вы с Джоджо ввязались? — Рассеянно теребя найденную куклу в пальцах, он услышал, как она громко выдохнула.
— Не вполне уверена, Чарльз, но дело табак. Мой муж впустил какую-то чертовщину в этот город. Во всяком случае, разрешил ей тут задержаться. — Ориентируясь на звук его голоса, она тронула Чарльза за плечо. — Пойдем.
Вместе они вернулись на улицу, где слабый лунный свет вел безнадежную битву с покровом ночи. И все же они различали очертания друг друга, а Теодора увидела куклу в руке Чарльза.
