После двух дней бесполезных споров Фостер Хэнкс, шериф округа Элко, посетовал репортеру «Сентинел»: «Это моя сфера компетенции, говорю я вам, люди выбрали меня для поддержания порядка. У нас не военная диктатура. Если армия не будет сотрудничать со мной, завтра утром я пойду в суд и получу судебный приказ, который заставит их уважать нашу законную юрисдикцию в этом деле». В следующем выпуске «Сентинел» сообщила, что Хэнкс и в самом деле отправился в суд, но, прежде чем было выписано судебное постановление, кризис сошел на нет, и спор о юрисдикции был прекращен.
Доминик перелистнул полосу, и Джинджер сказала:
— Значит, мы можем не беспокоиться о том, что будто бы все власти единым фронтом выступают против нас. Местная полиция и полиция штата в этом не участвовали. Нашим единственным противником является всего лишь…
— Армия Соединенных Штатов, — закончил Доминик и рассмеялся над подсознательно проскользнувшим кладбищенским юмором в ее размышлениях насчет врага.
Джинджер тоже горько рассмеялась:
— Мы — и армия США. Даже полиция штата и округа не участвуют в сражении. Вряд ли это честный матч, как вы думаете?
Как писала «Сентинел», армия, и только она, держала под строжайшим контролем федеральную трассу — единственную удобную дорогу, проходившую через запретную территорию, — а также закрыла восемь миль окружной дороги Север-Юг. Полеты гражданских самолетов над зараженным участком запретили, и летчики были вынуждены отклоняться от прямых маршрутов, армия же постоянно патрулировала закрытую территорию при помощи вертолетов. Очевидно, что для установления карантина на площади в восемьдесят квадратных миль требовалось немало живой силы, но, невзирая на трудности, военные были исполнены решимости останавливать всех, кто проникал в опасную зону пешком, верхом или на автомобилях. Вертолеты летали и днем, и в темноте, освещая зону карантина прожекторами. Ходили слухи, что группы солдат, оснащенные приборами ночного видения, тоже патрулировали территорию по ночам в поисках нарушителей, которые могли проникнуть в закрытую зону, ускользнув от лучей прожекторов.
— Нервно-паралитические газы относятся к самым смертоносным веществам, известным людям, — сказала Джинджер, когда Доминик перевернул газетную полосу. — И все равно такие меры безопасности кажутся чрезмерными. И хотя я не специалист по химическому оружию, не могу поверить, что нервно-паралитический газ может представлять угрозу на таких расстояниях от единственной точки выброса. Что я имею в виду? По словам военных, это был только один баллон газа, это не запредельное количество, не целая цистерна, как запомнили Эрни и Фей. А газ по своей природе способен рассеиваться, расширяться при высвобождении. К тому времени, когда ядовитое вещество распространилось на две-три мили, оно было разрежено до такой степени, что в воздухе содержалось несколько частей газа на миллиард. На расстоянии в три мили от очага не будет уже и одной части на миллиард. Недостаточно, чтобы угрожать чьей-нибудь жизни.
— Это подтверждает вашу теорию: речь идет о биологическом заражении.
— Может быть, — сказала Джинджер. — Утверждать что-либо пока еще рано, но ситуация была гораздо серьезнее, чем выдуманная ими история о нервно-паралитическом газе.
К субботе, 7 июля, менее чем день спустя после перекрытия федеральной трассы, один внимательный репортер отметил, что на форме многих солдат в зоне карантина — в дополнение к знакам различия и стандартным символам родов войск — присутствует необычная нашивка, эмблема роты, к которой они приписаны: черный кружок с изумрудной звездой в центре. На форме военнослужащих Шенкфилдского испытательного полигона был другой опознавательный знак. Среди тех, кто носил изумрудную звезду, было много офицеров. Когда представителю вооруженных сил задали вопрос, тот ответил, что военные с изумрудной звездой принадлежат к малоизвестной суперэлитной роте сил специального назначения. «Мы называем их СРВЧС — Служба реагирования на внутренние чрезвычайные ситуации, — сказал пресс-секретарь, на которого ссылалась „Сентинел“. — Люди из СРВЧС имеют превосходную подготовку, обширный опыт, полученный в самых разных боевых ситуациях, и доступ к совершенно секретной информации. Все это крайне важно, потому что их могут отправлять на секретные территории, где они становятся свидетелями тяжелых сцен».
Доминик перевел это на человеческий язык: в СРВЧС принимают среди прочего за способность и готовность держать язык за зубами.
Дальше пресс-секретарь сказал: «Это лучшие наши военные из числа начинающих карьеру, и многие из них, естественно, дослужились до сержантов, прежде чем подать заявление в СРВЧС. Наша цель — создать прекрасно подготовленное подразделение, чтобы использовать его в чрезвычайных обстоятельствах, например в случае террористической атаки на военные объекты внутри страны, ядерной тревоги на базах, где имеется атомное оружие, и в других нестандартных ситуациях. Я не хочу сказать, что в данной ситуации мы имеем дело с терроризмом. Ядерной тревоги тоже нет. Но несколько рот СРВЧС расположены неподалеку, и поскольку одна из них размещена совсем рядом от места утечки газа, было решено для обеспечения общественной безопасности использовать лучших из лучших». Он отказался сообщить журналистам, где размещена данная рота, как далеко ей пришлось лететь и сколько человек задействовано в операции. «Это секретная информация».
Никто из военнослужащих СРВЧС не пожелал разговаривать с прессой.
Джинджер поморщилась и воскликнула:
— Шмонцы!
Доминик моргнул:
— Что?
— Вся эта история, — сказала Джинджер, затем откинулась на спинку стула и принялась мотать головой из стороны в сторону, чтобы прогнать судорогу. — Все это шмонцы.
— Но что такое шмонцы?
— Ой, извините. Это идиш, заимствование из немецкого, как я думаю. Одно из любимых словечек моего отца. Означает нечто пустячное, глупость, абсурд, чепуху, достойную сожаления или презрения. Все эти аргументы военных — сплошные шмонцы. — Она перестала мотать головой, подалась вперед и ткнула пальцем в газету. — Значит, эта команда СРВЧС просто ошивалась здесь неподалеку, когда возникла кризисная ситуация? Слишком неправдоподобное совпадение.
Доминик нахмурился:
— Как пишут в газете, дорогу блокировали люди из Шенкфилда, но команда СРВЧС появилась немногим более часа спустя. Значит, если они не размещались неподалеку, то появились так быстро лишь потому, что уже были в воздухе, направлялись сюда до возникновения чрезвычайной ситуации.
— Вот именно.
— Хотите сказать, они заранее знали, что произойдет выброс токсичных материалов?
Джинджер вздохнула:
— Я готова признать, что команда СРВЧС, возможно, дислоцируется на какой-нибудь военной базе неподалеку отсюда… в западной Юте или в южном Айдахо. Но и это достаточно далеко, чтобы согласиться с версией военных. Даже если они бросили все свои дела и вылетели сюда в тот момент, когда им стало известно о заражении, они никак не могли через час выставить блокпосты на дороге. Ни в коем разе. Уверена, они заранее получили оповещение, что в западной части округа Элко может возникнуть чрезвычайная ситуация.
