Хотя в картине, которую получил Джек, было немало белых пятен, он начал понимать, зачем собрались эти люди: они хотели выяснить, что случилось с ними здесь позапрошлым летом, в тот самый уик-энд, когда в мотеле останавливался и Джек. Начатое ими расследование продвинулось довольно далеко, и Джек поморщился оттого, что они так открыто обсуждают свои успехи. Такие наивные — думают, что закрытые двери и зашторенные окна обеспечат им приватность. Хотелось крикнуть им: «Эй, вы, бога ради, да заткнитесь уже! Если вас слышу я, то они-то уж точно слышат».
СРВЧС. От этой новости его затошнило сильнее, чем от «хамвича».
Они продолжали болтать, выдавая свою стратегию врагу еще на стадии разработки. Наконец Джек сорвал с себя наушники, быстро собрал оружие и оборудование и поспешил вниз, сквозь тьму, в мотель «Транквилити».
Столовой в жилище Блоков не было — только ниша на кухне, недостаточно просторная, чтобы вместить девятерых. Они придвинули в гостиной всю мебель к стенам, перенесли туда кухонный стол, удлинили его при помощи двух досок, и теперь за ним могли поместиться все. В глазах Доминика эта импровизация еще больше усиливала атмосферу семейного собрания и сдержанно-праздничное настроение.
Чтобы не повторяться, Доминик и Джинджер дождались обеда, когда собрались все, и сообщили о том, что узнали в редакции газеты. Под позвякивание столовых приборов они рассказывали, как армия заблокировала федеральную дорогу в пятницу вечером за несколько минут до выброса. А значит, вертолеты с солдатами вылетели из отдаленного Шенкфилда по меньшей мере на полчаса раньше и военные заранее знали о том, что «происшествие» случится.
Доминик сказал, разрывая рогалик:
— Фалкерк и рота СРВЧС прибыли сюда для обеспечения карантина и безопасности сразу после начала кризиса… выходит, армия получила предупреждение заблаговременно.
— Но почему они его не предотвратили? — спросила Д’жоржа Монателла, разрезая порцию индейки на маленькие кусочки — для Марси.
— Очевидно, потому, что это было выше их сил, — объяснил Доминик.
— Может быть, цистерну атаковали террористы, а армейская разведка узнала об этом перед самым началом террористической операции? — произнес Эрни.
— Может быть, — с сомнением в голосе сказал Доминик. — Но если бы дела обстояли так, эту информацию не стали бы скрывать. Значит, тут произошло что-то другое, в высшей степени секретное. Только бойцам СРВЧС можно было доверить ликвидационные работы, с уверенностью, что они сохранят все в тайне.
У Брендана Кронина аппетит был значительно лучше, чем у остальных, но от этого он не выглядел менее одухотворенным. Он проглотил немного печеной кукурузы и сказал:
— Вот и объяснение, почему в тот момент, когда все случилось, на этих десяти милях федеральной трассы не было сотен машин, как обычно. Если военные вмешались заранее, у них хватило времени, чтобы направить бо́льшую часть трафика в обход опасной зоны.
— Некоторые остались в зоне, — ответил Доминик, — они видели слишком многое, были задержаны и подверглись промывке мозгов вместе с остальными, теми, кто уже находился в мотеле.
Несколько минут все обсуждали случившееся в свете новой информации. Но в итоге остались всё с теми же теориями и безответными вопросами, что и Доминик с Джинджер, когда они сидели в редакции «Сентинел».
Наконец Доминик и Джинджер рассказали о сделанном ими важном открытии, когда им пришла в голову мысль просмотреть номера «Сентинел», вышедшие в свет в течение нескольких недель после происшествия. Когда они закончили просматривать газеты за ту самую неделю, Джинджер предположила, что ключ к тайне может быть скрыт в других новостях, в необычных историях, по виду никак не связанных с кризисом, но на деле имевших к нему прямое отношение. Они вытащили из папки еще несколько номеров и, стараясь смотреть на них глазами параноиков, вскоре обнаружили то, что искали. В новостях очень часто фигурировал один объект, причем в таком контексте, что возникало впечатление о его связи с перекрытием восьмидесятой федеральной.
— Тэндер-хилл, — сказал Доминик. — Мы считаем, что наши неприятности связаны с этим местом. Упоминание о Шенкфилде было только уверткой, ловким маневром, который отвлекал внимание от истинного центра событий. Тэндер-хилл.
Фей и Эрни удивленно подняли глаза от тарелок с едой, и Фей сказала:
— Тэндер-хилл находится в двенадцати милях к северо-востоку, в горах. У армии там есть хранилище. Естественные известняковые пещеры, где хранятся копии личных дел и куча других важных бумаг — на тот случай, если какая-нибудь военная база в другой части страны лишится документов из-за катастрофы… ядерной войны или еще чего-нибудь. Тогда их можно будет восстановить.
— Хранилище существовало еще до того, как мы здесь поселились, — сказал Эрни. — Двадцать лет или больше. Ходят слухи, что в нем хранятся не только документы и архивы. Некоторые считают, что там созданы огромные запасы продовольствия, медицинских принадлежностей, оружия, боеприпасов. И это разумно. Если разразится большая война, запасы на обычных военных базах первыми подвергнутся ядерной бомбардировке. У военных наверняка есть тайные склады, и я думаю, что Тэндер-хилл — один из них.
— Значит, там может находиться что угодно! — с волнением в голосе сказала Д’жоржа Монателла.
— Что угодно, — подтвердил Нед Сарвер.
— А может быть, там не просто склад? — спросила Сэнди. — Может быть, они проводят какие-нибудь эксперименты?
— Какие эксперименты? — спросил Брендан, подаваясь вперед, чтобы увидеть Сэнди за Недом, сидевшим рядом с ним.
Сэнди пожала плечами:
— Какие угодно.
— Не исключено, — сказал Доминик, которого посетила эта же мысль.
— Но если никакого выброса на восьмидесятой не было, если события связаны с неполадками в Тэндер-хилле, как это могло повлиять на нас, мы ведь находимся в десяти с лишним милях к югу? — сказала Джинджер.
Никто не знал, что ей ответить.
Марси, которая бо́льшую часть вечера занималась своей лунной коллекцией и молчала во время обеда, положила вилку и, в свою очередь, задала вопрос:
— А почему это место называется Тэндер-хилл?
[29]
— Детка, — сказала Фей, — на это я могу тебе ответить. Тэндер-хилл — один из четырех огромных лугов между горами, длинный, пологий склон высокогорного пастбища. Вокруг него много высоких вершин, и во время гроз это место действует как… как звуковая воронка. Индейцы сотни лет назад назвали его Громовым холмом, потому что гром эхом разносится между этими вершинами, катится по склонам и заканчивает свой путь именно на этом пастбище. Кажется, будто гром приходит не с неба, а вырывается прямо из земли, рядом с тобой.
— Ой! — сказала Марси. — Я бы, наверное, описалась от страха.
