— Я знаю, — сказала Джинджер, продолжая мерить зал шагами, — моя теория далека от завершенности, она не объясняет кое-чего, например колец на ваших ладонях. Но что-то она все же объясняет, и если мы подумаем хорошенько, то, может быть, поймем, как применить ее к другим загадкам. У нее есть один большой плюс.
— И какой же? — спросил Нед.
— Она объясняет, почему Брендан совершил два чудесных исцеления в Чикаго. И парад бумажных лун в доме Зебедии Ломака. И разрушения здесь, в кафе, когда Доминик пытался вспомнить, что случилось позапрошлым летом. И источник призрачного света.
Музыкальный автомат закончил проигрывать последнюю пластинку, когда Джинджер начала говорить. Но никто не встал, чтобы поставить новую пластинку, настолько все были увлечены ее обещанием объяснить необъяснимое.
— Пока что, — сказала Джинджер, — все выглядит вполне обыденно. Красный цвет загрязнителя. Это можно принять без особых натяжек. Но теперь… вы должны вместе со мной дать волю воображению. Мы сделали допущение о том, что чудесное исцеление и — совершенно точно — полтергейсты происходят из таинственного внешнего источника. Отец Вайкезик, настоятель церкви, где служит Брендан, полагает, что этот внешний источник — бог. Но никто из нас не считает, что в этом есть нечто явно божественное. Мы не знаем, что это за чертовщина, но исходим из того, что речь идет о внешнем воздействии. Что-то находящееся здесь, неподалеку, поддразнивает нас, или пытается передать нам послание, или угрожает нам. Но что, если эти чудеса имеют внутреннюю причину? Что, если Брендан и Доминик и в самом деле обладают некоей способностью и обрели ее благодаря тому, что произошло с ними в ночь красной луны? Предположим, они обладают способностью к телекинезу, то есть могут перемещать предметы, не прикасаясь к ним. Это объясняет и парад лун, и разрушения в кафе.
Все удивленно уставились на Доминика и Брендана, которые были поражены больше всех и потрясенно смотрели на Джинджер.
— Но это смешно! — воскликнул Доминик. — Я не телепат, не колдун.
— И я тоже, — сказал Брендан.
Джинджер отрицательно покачала головой:
— Все происходит ненамеренно. Возможно, эта способность есть внутри вас, просто вы ее не осознаете. Не спешите. Подумайте над моими словами. Кольца на руках Брендана и его целительский дар в первый раз проявились, когда он расчесывал волосы маленькой девочке в больнице. Он сказал, что его переполнила жалость к ней, разочарование и злость на себя, потому что он был не в силах ей помочь. Может быть, сильное разочарование и злость высвободили в нем эту способность, хотя он и не осознавал этого. А осознавать он не мог, потому что проявление этой способности — часть воспоминаний, которые пытались подавить. Возьмем второй случай — с раненым полицейским. Брендан оказался тогда в критической ситуации, которая позволила проявиться этой способности. — Джинджер ускорила шаги и говорить стала быстрее, чтобы не допустить обсуждения, пока она не закончит. — А теперь подумайте о случаях с Домиником. Первый — в Рино, в доме Ломака. Вот что вы рассказали, Доминик: вы ходили по дому, в вас нарастала ярость, потому что тайна, которую вы собирались разгадать, становилась все непонятнее, вам хотелось броситься на стены этих комнат, разорвать бумажные луны. Я повторяю ваши слова. И конечно, именно это и случилось. Вы стали срывать плакаты со стен, но не руками, а с помощью внутренней силы. Вспомните, плакаты начали падать на пол, когда вы закричали: «Хватит, хватит!» И когда эта карусель остановилась, вы решили, что некая сущность услышала вас и подчинилась или сдалась. На самом деле вы сами все остановили.
Брендан, Доминик и еще двое или трое сохраняли скептическое выражение на лицах. Но Сэнди Сарвер была захвачена теорией Джинджер:
— Это очень логично! И становится еще более логичным, если подумать о том, что случилось субботним вечером в этом самом зале. Доминик пытался вспомнить ту июльскую пятницу, пытался вспомнить, что случилось до того мгновения, когда сработал его блок памяти. И пока он пытался вспомнить… возник этот странный шум, этот гром, он прокатился здесь, все стало сотрясаться. Доминик мог подсознательно использовать свою способность, воссоздавая то, что случилось здесь тогда.
— Хорошо! — одобрительно сказала Джинджер. — Видите, чем больше об этом думаешь, тем логичнее все получается.
— Но странный свет… — произнес Доминик. — Вы хотите сказать, что я и Брендан каким-то образом генерировали его?
— Да, это возможно, — подтвердила Джинджер, потом вернулась к столу и опустилась на стул. — Пирокинез. Способность генерировать тепло или огонь усилием воли.
— Это был не огонь, — уточнил Доминик. — Только свет.
— Хорошо… назовем это фотокинезом, — сказала Джинджер. — Но мне кажется, что во время вашей встречи с Бренданом вы подсознательно признали друг в друге эту способность. На глубинном уровне вы оба вспомнили то, что случилось с вами тем июльским вечером, то, что вас вынудили забыть. И захотели возродить забытое в материальной форме. Таким образом, вы, сами того не сознавая, породили странный свет, отражавший смену цвета луны ночью шестого июля — с белого на красный. Ваше подсознание пыталось вытолкнуть воспоминание через блок.
Джинджер чувствовала, как скачут их мысли, подстегнутые всеми этими странными идеями, и захотела еще немного подержать остальных в состоянии неопределенности, потому что так они с большей вероятностью восприняли бы ее слова. Если им дать время для спокойного размышления, они опять облачатся в тяжелую броню скептицизма, от которой будут отскакивать ее идеи.
Эрни Блок покачал головой:
— Постойте. Я потерял нить. Вы начали с предположения, что луна окрасилась в красный цвет из-за алого облака какого-то биологического загрязнителя. Потом вдруг заговорили о том, что случившееся с нами пробудило в Брендане и Доминике эти предполагаемые способности. Но где связь? Какое отношение имеет биологическое загрязнение ко всем этим телепатическим штукам?
Джинджер набрала в грудь побольше воздуха, потому что они подошли к самой сути ее теории, самой безумной ее части.
— Что, если… что, если мы были заражены неким вирусом или бактерией, которая имеет побочный эффект, вызывает глубокие химические, или генетические, или гормональные изменения в человеке, в его мозге? И эти изменения наделяют хозяина чем-то очень похожим на экстрасенсорные способности, которые остаются, даже когда инфекция устранена?
Все уставились на нее с самыми разными выражениями на лицах. Но, судя по всему, они не решили, что Джинджер сошла с ума, что у нее слишком богатое воображение и ей хорошо бы подлечиться. Нет, скорее на них произвела впечатление сложная цепочка логических размышлений, которую она выстроила, и неизбежность последнего звена.
— Бог ты мой, — сказал Доминик, — я сомневаюсь, что это правильный ответ, но это прекрасная и самая стройная теория, какую я могу представить. Великолепный сюжет для романа! Генетически измененный вирус, который в качестве побочного эффекта вызывает нечто вроде насильственной эволюции человеческого мозга, ведущей к появлению экстрасенсорных способностей. В первый раз за много недель я ощущаю острое желание помчаться к пишущей машинке. Джинджер, если мы выйдем из этой переделки живыми, мне придется поделиться с вами гонораром за книгу, которая наверняка вырастет из этой идеи.
