Джек стал чаще поглядывать на часы. Он знал, что время летит, но не мог знать, как стремительно оно улетает.
Лейтенант Хорнер ремонтировал сломанный полиграф в кабинете службы безопасности, а Фалкерк устраивал выволочку шефу службы безопасности хранилища и его помощнику — майору Фугате и лейтенанту Хелмсу, — не скрывая от них, что они включены в список возможных предателей. У него появились два новых врага, но его это не волновало. Ему не нужна была их любовь — только страх и уважение.
Фалкерк еще продолжал распекать Фугату и Хелмса, когда появился генерал Альварадо — весьма дородный человек с пальцами-сосисками. Он ворвался в кабинет службы безопасности, красный от ярости после разговора с доктором Майлсом Беннеллом:
— Это правда, полковник Фалкерк? Скажите, бога ради, это правда? Вы и в самом деле внесли изменения в Бдительный и превратили всех нас в заключенных?
Твердым голосом, в котором, впрочем, не слышалось ни малейшего неуважения, Лиленд сообщил Альварадо, что у него имеются полномочия на ввод секретной программы в компьютер службы безопасности и ее активации по своему усмотрению. Альварадо спросил, кто дал ему такие полномочия. Лиленд ответил:
— Генерал Максвелл Ридденаур, начальник штаба армии и председатель Объединенного комитета начальников штабов.
Альварадо сказал, что прекрасно знает, кто такой Ридденаур, но сомневается: вряд ли сам председатель Комитета начальников штабов дал полковнику такие полномочия.
— Сэр, почему бы вам не позвонить ему и не спросить его лично? — Лиленд вытащил карточку из бумажника и протянул Альварадо. — Вот телефон генерала Ридденаура.
— У меня есть номер штаба, — презрительно сказал Альварадо.
— Сэр, это не номер штаба, а домашний телефон генерала, и номера этого нет в справочниках. Он просит звонить по этому телефону, когда его нет на рабочем месте. В конце концов, сэр, вопрос чертовски серьезный.
Лицо Альварадо покраснело еще сильнее. Он вышел, зажав карточку между большим и указательным пальцем и отведя руку в сторону, словно в той было нечто оскорбительное. Через пятнадцать минут генерал вернулся, уже не пунцовый, а белый.
— Да, полковник, у вас есть полномочия, о которых вы говорите. Значит… я полагаю, вы теперь командуете хранилищем.
— Ни в коей мере, — ответил Лиленд. — Вы по-прежнему начальник хранилища.
— Но я — заключенный…
— Сэр, ваши приказы имеют приоритет во всем, если только они не противоречат моим полномочиям: гарантировать, чтобы ни одно опасное лицо — ни одно опасное существо — не покинуло Тэндер-хилл.
Альварадо недоуменно покачал головой:
— Как сказал мне Майлс Беннелл, вы прониклись безумной идеей, будто все мы здесь стали… вырожденцами.
Генерал использовал самое театральное слово, какое пришло ему в голову, рассчитывая уязвить Лиленда.
— Сэр, как вы знаете, кто-то из работающих здесь, один человек или несколько, пытался, не называя вещи своими именами, заманить в «Транквилити» некоторых свидетелей — явно в надежде, что те вспомнят события, заблокированные в их памяти, поднимут шумиху в СМИ и вынудят нас открыть то, что мы прячем. Предатели, которые, возможно, руководствуются самыми благими намерениями, скорее всего, входят в команду Беннелла и просто считают, что общество должно знать обо всем. Но есть вероятность, что они руководствовались и другими, более темными мотивами.
— Вырожденцы, — горько повторил Альварадо.
Когда полиграф был отремонтирован, Лиленд поручил майору Фугате и лейтенанту Хелмсу допросить в Тэндер-хилле всех, знавших о невероятной тайне, которую уже полтора года скрывало хранилище.
— Если вы еще раз провалите это, — сказал Лиленд, — я вам головы оторву.
Если они опять не сумеют найти человека, который отправлял поляроидные снимки свидетелям, это станет еще одним доказательством того, что гниль широко распространилась среди персонала Тэндер-хилла — не обычная человеческая гниль, а последствие необычной, ужасающей инфекции. Их неудача будет стоить им жизни.
В час сорок пять Лиленд и лейтенант Хорнер вернулись в Шенкфилд, оставив весь персонал хранилища запертым глубоко под землей. По возвращении в подземный кабинет без окон полковник получил несколько порций плохих новостей, источником которых стал Фостер Полничев, глава чикагского отделения ФБР.
Во-первых, Шаркл из Эванстона, штат Иллинойс, был мертв: это можно было бы счесть хорошей новостью, но он забрал с собой свою сестру, зятя и целую команду спецназа. Осада дома Шаркла стала общенациональной новостью из-за кровавого финала. Жадная до крови пресса будет без конца пережевывать подробности кошмара на О’Бэннон-лейн, пока тот не перестанет производить впечатления на общество. Хуже того, среди безумного бреда Шаркла было достаточно правды, чтобы привести умного и агрессивного репортера в Неваду, в «Транквилити», а может быть, и в Тэндер-хилл.
Хуже всего то, что Фостер Полничев сообщил: «Здесь происходит что-то… как бы сказать… почти сверхъестественное». Перерезанное горло и стрельба в Аптауне, в квартире некоего семейства Мендоса, вызвали такое потрясение у городской полиции, что репортеры и телевизионные команды уже несколько часов фактически держали в осаде дом, где жили Мендосы. Судя по всему, Уинтон Толк, полицейский, жизнь которого спас Брендан Кронин, воскресил практически мертвого мальчика.
Брендан Кронин передал свои поразительные способности Толку. Невероятно! Что еще он передал чернокожему полицейскому? Может быть, Уинтон Толк стал лишь обладателем новой чудодейственной силы, а может быть, в нем поселилось что-то еще, темное и опасное, живое и нечеловеческое.
Значит, все шло по худшему из сценариев. Лиленд слушал Полничева, и ему становилось нехорошо от дурных предчувствий.
По словам агента ФБР, Толк не давал никаких интервью и скрывался в собственном доме, у которого тоже собралась толпа репортеров и телевизионщиков. Но рано или поздно Толк согласится поговорить с журналистами и назовет имя Брендана Кронина, через которого они выйдут на девочку Халбург.
Девочка Халбург. Еще один кошмар. Получив утром сообщение о неожиданном целительском даре Толка, Полничев поехал к Халбургам — узнать, не приобрела ли и девочка необычные способности после своего чудесного выздоровления. То, что он увидел, не поддавалось никакому описанию, и он немедленно изолировал семью, чтобы ее тайна не стала достоянием общественности.
Теперь Халбурги, все пятеро, находились на секретном объекте под присмотром шести агентов, знавших, что это семейство нужно защищать и в то же время опасаться его: никто из агентов не должен оставаться один на один с кем-либо из Халбургов. Если те начнут совершать угрожающие или необычные действия, их следует немедленно убить.
— Думаю, теперь это все бессмысленно, — сказал Полничев по телефону из Чикаго. — По-моему, ситуация вышла из-под контроля. Сведения о ней распространяются, и нет никакой надежды прекратить это. Сейчас мы вполне можем закончить операцию прикрытия и выступить с официальным заявлением.
