Держа руки на влажной ужасной ране, стоя на коленях (никакого священнического облачения на нем не было, если не считать чистого снега, падающего на плечи), Брендан пел литанию Пресвятой Деве Марии. Он умолял Марию, царицу ангелов, царицу апостолов, царицу мучеников. Но нежно любимый настоятель все так же неподвижно лежал на земле. Он молил о милосердии Деву Марию, Таинственную розу, Утреннюю звезду, Башню из слоновой кости, ту, что несла болящим исцеление, а скорбящим — утешение. Но мертвые глаза, когда-то такие теплые, и умные, и любящие, смотрели не мигая, и снежинки, кружась, падали на них. «Зерцало справедливости, молись о нас. Источник нашей радости, молись о нас…»
В конце концов Брендан признал, что отец Вайкезик покинул этот мир по воле Господа.
Он завершил литанию — голос его с каждым словом становился все тише, — убрал ладони с чудовищной раны, взял одну из безвольных мертвых рук Стефана Вайкезика в свои и прижался к ней, как потерянный ребенок. Его сердце стало глубоким сосудом скорби.
Полковник Фалкерк стоял над ним:
— Значит, у твоих способностей все же есть пределы, да? Хорошо. Рад об этом узнать. Ну все, идем. Возвращайся к другим.
Брендан поднял голову, увидел жесткое лицо, глаза цвета полированного кремня и не почувствовал страха, который прежде вызывал у него полковник.
— Он умер, не имея возможности исповедоваться в последний раз. Я священник, я останусь здесь и буду делать то, что обязан делать священник. Когда закончу, вернусь к остальным. Единственный способ убрать меня отсюда — это убить и оттащить прочь. Если вы не можете ждать, вам придется выстрелить мне в спину.
Брендан отвернулся от полковника. Его лицо было мокрым от слез и тающего снега. Он глубоко вздохнул и вдруг понял, что латинские фразы легко срываются с его языка.
Лаз, проделанный в сетке Джеком, был невелик, но ни сам Джек, ни Доминик, ни Джинджер не отличались крупными размерами и поэтому без труда проникли на территорию Тэндер-хилла, затолкав туда сначала рюкзаки с нужными инструментами.
По указанию Джека Доминик и Джинджер оставались около ограждения, пока он изучал территорию с помощью «Стартрона», прибора ночного видения. Он осматривал ландшафт в поисках постов, на которых могли быть установлены камеры наблюдения и фотоэлектрические системы сигнализации. Бушующая пурга делала задачу более трудной, чем это было бы при хорошей погоде, но ему все же удалось найти два столба с камерами, установленными под разными углами: вместе они позволяли следить за той частью территории у периметра, куда проникли Джек и его товарищи. Он предполагал, что объективы на обеих камерах залеплены снегом, хотя и не был в этом уверен. Фотоэлементов для обнаружения движения в этой части территории, судя по всему, не было.
Из кармана на молнии Джек вытащил прибор размером с бумажник — сверхсовременный вольтметр. Прибор обнаруживал прохождение электрического тока по линии без контакта с ней, хотя и не мог определять его силу.
Джек повернулся лицом к открытому пространству, спиной к ограждению, пригнулся, держа прибор в вытянутой руке, футах в двух над землей, и быстро двинулся вперед. Детектор напряжения должен был зарегистрировать ток, идущий по проводам, на глубине до восемнадцати дюймов, если только провода не были экранированы. Даже снег высотой в фут, старый и свежевыпавший, не оказывал заметного влияния на работу прибора. Джек прошел всего ярда три, и детектор начал негромко бибикать и мигать янтарным светом.
Он тут же остановился, отступил на два-три фута, подозвал к себе Доминика и Джинджер и сказал:
— Под землей, в дюйме или двух от поверхности, имеется решетка системы сигнализации, реагирующая на давление. Она начинается футах в десяти от сетки и, наверное, проходит параллельно всему периметру. Это сеть проводов в тонкой герметичной пластиковой оболочке, по которой пропущен низковольтный ток. Часть проводов рвется и контакт нарушается при воздействии на систему предмета весом, скажем, в пятьдесят фунтов. Вес снега не оказывает никакого воздействия, потому что он распределен ровно. Сеть реагирует на локальное воздействие — например, давление, которое оказывает человек при ходьбе.
— Даже я вешу больше пятидесяти фунтов, — заметила Джинджер. — И какова ширина решетки?
— Не менее восьми или десяти футов, — ответил Джек. — Они хотят быть уверены, что, если страшный умник, вроде меня, обнаружит решетку, он не сможет перепрыгнуть через нее.
— Не знаю, как вы, но я бы не смог перелететь, — сказал Доминик.
— Ну, не знаю, — возразил Джек. — Хочу сказать, если бы у тебя было время исследовать свои способности… если ты поднимаешь стулья, то почему бы не поднять себя? — Он увидел, что это предложение испугало Доминика. — Но у тебя не было времени, чтобы научиться управлять своими способностями, а потому нам придется положиться на то, что довело нас до этого места.
— И что же это? — спросила Джинджер.
— Мой гений, — ухмыляясь, сказал Джек. — Вот что мы сделаем. Пойдем по периметру, держась безопасного прохода между ограждением и сеткой, пока не найдем высокое, крепкое дерево в двадцати-тридцати футах от ограждения, далеко за сеткой.
— И что дальше? — спросил Доминик.
— Увидишь.
— А если мы не найдем дерева? — спросила Джинджер.
— Док, — ответил Джек, — я принимал вас за неисправимого оптимиста. Если я говорю, что нам нужно дерево, то жду такой реакции: «Мы найдем лес, и у нас будет выбор из тысячи деревьев».
Они нашли дерево, пройдя всего три сотни ярдов вниз по склону, к ложу долины. Это была громадная сосна нужного возраста, с густыми, далеко отстоящими друг от друга ветвями: то, чего хотел Джек. Дерево высотой в восемьдесят или больше футов — присыпанный снегом монолит, возвышавшийся посреди снежной бури, — находилось в тридцати или тридцати пяти футах от сетки, далеко от края решетки системы сигнализации.
Джек снова достал «Стартрон», изучил массивную сосну и нашел устраивающую его ветку. Та должна была быть прочной, торчащей чуть выше сетки: вместе они образовали бы две опоры для веревочного моста.
Убрав «Стартрон», Джек открыл один из рюкзаков и достал крюк с четырьмя зацепами, один из множества предметов, которые купили в Элко Джинджер и Фей. К крюку был привязан нейлоновый канат тросового спуска диаметром пять шестнадцатых дюйма, рассчитанный на серьезных альпинистов и способный удержать не только человека, но и весь его груз.
Джек проверил узел там, где леска привязывалась к крючку, хотя проверял его уже дюжину раз, положил бухту веревки у своих ног, наступил на свободный конец, чтобы, когда он бросит крюк, веревка не улетела прочь, но бо́льшая часть ее при этом размоталась.
— Отойдите! — велел он, ухватил веревку в двух футах от крюка и принялся раскручивать ее все быстрее и быстрее, пока свист крюка, рассекающего воздух, стал чуть ли не громче воя ветра.
Когда Джек почувствовал, что крюк набрал достаточную скорость, он перестал крепко сжимать веревку, так чтобы она скользила между пальцами его левой руки, влекомая крюком; тот полетел вверх, в круговерть снежинок. Крюк имел достаточную массу и инерцию для того, чтобы его не сдул ветер, но все же не долетел до цели фута три.
