Прошла минута-другая, никакие звуки не раскололи тишину. Из туннеля в метель вышел Джек, присоединившись к Джинджер и Доминику, стоявшим в шести-восьми футах от двери.
— На потолке туннеля две камеры наблюдения…
— Они тебя засекли? — спросил Доминик.
— Не думаю, потому что они не отреагировали на мое появление. Подозреваю, что открыть вторую дверь, пока не закрыта первая, невозможно, а как только мы закроем наружную, активируются камеры. Еще я заметил скрытые газовые сопла около осветительных приборов. Насколько я понимаю, если закрыть наружную дверь, включаются камеры, и если ты им не понравился, то тебя вырубят усыпляющим газом либо чем-нибудь похуже.
— Мы готовы оказаться в плену, но не хотим быть отравлены, как тараканы, — сказал Доминик.
— Мы не закроем наружную дверь, пока не будет открыта внутренняя, — объявил Джек.
— Но ты говоришь, что она не…
— Может, найдется способ, — сказал Джек, подмигивая косящим глазом.
Первым делом они убрали с дороги рюкзаки и присыпали их снегом. Джек считал, что хитроумные устройства им больше не понадобятся, а тяжелые рюкзаки будут только мешать. Они вошли в туннель. Доминик по указанию Джека поднял Джинджер, чтобы та вывела из строя камеры наблюдения, перерезав идущие к ним провода. И снова она с опаской ожидала, что сработает тревожная сигнализация, но ничего такого не случилось.
Не закрывая наружной двери, Джек подвел их к внутренней:
— У этого замка нет скважины, так что поломка СЛИКСа не имеет значения.
— А нам стоит тут говорить? — нервно спросила Джинджер. — Ведь здесь, наверное, и микрофоны есть?
— Да, но я сомневаюсь, что они будут прослушивать, пока открыта наружная дверь, — ее закрытие запускает программу проверки того, кто пытается пройти. А если за этой дверью есть часовой, он не услышит нас через эту толщу стали. Даже если мы будем кричать, — сказал Джек. Впрочем, сам он говорил едва ли не шепотом. Он показал на стеклянную панель в стене справа от двери. — Вот единственный способ ее отпереть. Когда я оставил службу восемь лет назад, они только начали устанавливать такие системы на особо секретных объектах. Прикладываешь ладонь к стеклу, компьютер сканирует ее, и, если ты есть в базе, дверь открывается.
— А если нет? — шепотом спросил Доминик.
— Газовые сопла.
— И как же вы собираетесь ее открыть? — поинтересовалась Джинджер.
— Никак, — ответил Джек.
— Но вы сказали…
— Я сказал, что может найтись способ, — напомнил ей Джек. — Может, и найдется. — Он посмотрел на Доминика и улыбнулся. — Попробуй, вдруг тебе удастся.
Доминик уставился на Джека так, словно бывший вор сошел с ума:
— Я?! Ты серьезно? Что я могу знать о сложнейшей охранной системе?
— Ничего, — сказал Джек. — Но ты способен содрать тысячи бумажных лун со стены и отправить их в пляску по воздуху. А еще ты можешь поднять с десяток стульев и проделывать с ними всякие трюки. И я считаю, что тебе вполне по силам проникнуть в механизм этой двери и открыть ее.
— Но я же не могу. Я не знаю как.
— Подумай об этом, сосредоточься, делай все то, что делал, когда перемещал солонки и перечницы вчера вечером.
Доминик яростно помотал головой:
— Я не умею управлять этой моей способностью. Ты видел, как она вышла из-под контроля. Что, если она и здесь учудит что-нибудь? Я могу поранить тебя или Джинджер. Могу активировать газовые сопла и убить нас всех. Нет-нет. Слишком рискованно.
Несколько секунд они стояли молча, ветер завывал и свистел за открытой наружной дверью.
— Доминик, если ты не попытаешься, мы сможем попасть внутрь только в качестве пленников.
Но Доминик оставался тверд.
Джек пошел к наружной двери. Джинджер направилась было следом, решив, что он уходит. Но Джек остановился у входа в туннель и поднял руку, показывая кнопку на стене.
— Доминик, это теплочувствительный выключатель, — сказал Джек. — Если ты не попытаешься открыть внутреннюю дверь, я прикоснусь к выключателю и тем самым закрою наружную. Мы будем заперты здесь. Стартует программа проверки, и, когда компьютер обнаружит, что камеры наблюдения выведены из строя, включится тревожная сигнализация, сюда отправят группу быстрого реагирования.
— Так мы и пришли сюда для того, чтобы нас поймали, — сказал Доминик.
— Мы пришли, чтобы разобраться во всем и только потом уже попасться, если ничего лучшего не придумаем.
— Значит, придется ограничиться нашей поимкой.
Тепло из туннеля уходило в темноту. Дыхание снова вырывалось из их ртов облачками тумана. При виде этих клубов еще сильнее казалось, что Доминик и Джек сошлись в схватке, но не физической — в поединке участвовала воля каждого.
Джинджер, стоявшая между ними, не сомневалась в том, кто одержит победу. Ей нравился Доминик Корвейсис, она восхищалась им сильнее, чем кем-либо за долгое время: он отличался напористостью и решительностью, как Анна Вайс, и одновременно — скромностью и застенчивостью, как Джейкоб. Он был добросердечен и на свой манер — мудр. Джинджер готова была доверить ему свою жизнь. Впрочем, это уже произошло. Но она знала: верх возьмет Джек Твист, так как он привык побеждать, а Доминик, по его собственному признанию, только с позапрошлого лета начал становиться победителем.
— Если они не увидят нас, — сказал Джек, — то наверняка подадут газ. Может, усыпляющий, а может, цианид или нервно-паралитический, который проникнет в нас через одежду, — ведь у них нет уверенности, что мы не в противогазах.
— Ты блефуешь, — сказал Доминик.
— Думаешь?
— Ты нас не убьешь.
— Ты имеешь дело с профессиональным преступником, не забыл?
— В прошлом. Но не в настоящем.
— И все равно сердце у меня черное, — сказал Джек, ухмыляясь.
На сей раз в его юморе проскользнула тревожная маниакальная нотка, а смотрящие в разные стороны глаза загорелись холодным блеском. Джинджер задумалась: не убьет ли он их всех, если не сможет добиться своего?
— Наша смерть не входит в наши планы, — возразил Доминик. — Она все погубит.
— А твой отказ помочь тоже не входит в планы, — парировал Джек. — Ради бога, Доминик, сделай это.
Доминик помедлил и посмотрел на Джинджер:
— Отойди как можно дальше.
Та отошла и встала рядом с Джеком.
— Доминик, если она откроется, — сказал Джек, по-прежнему держа руку у теплочувствительного выключателя, закрывавшего наружную дверь, — мигом лети внутрь. Где-то там находится часовой. Он очень удивится, когда дверь откроется, потому что программа пропуска не была запущена. Если ты его уложишь, я тут же окажусь рядом и попрошу его помолчать. Это увеличит наши шансы проникнуть еще глубже и увидеть то, что можно увидеть, прежде чем нас схватят.
