— Как ты думаешь, по кому они вначале ударят?
Вопрос глупый, но Гудрон ответил уверенно.
— По нам, конечно же: у Грошева людей побольше будет. И еще. Пообщался я с Ваней Бэмби — как они сюда попали. Так вот, исходя из рельефа местности, в направлении Центра, если пройдут сквозь нас, перквизиторам куда проще будет оторваться от преследования. В общем, почти гарантированно Гардиана ждать нам. А еще я имею мнение, что Грошев не сразу на выручку придет. Выждет некоторое время, чтобы мы перквизиторов как можно больше потрепали, и уже только тогда. Но это мое мнение, никому его не навязываю.
Ночь прошла в ожидании атаки. Тревогу сыграли трижды, и один раз дело дошло даже до стрельбы — у кого-то не выдержали нервы. К утру опустился густой — в нескольких шагах ничего не видно туман, тогда-то все и началось. Как не готовились к атаке перквизиторов, случилась она внезапно. Мгновением раньше что называется — гробовая тишина, и тут ночь взорвалась бешенной стрельбой и криками. Положение создалось критическое, и в любой момент могла начаться паника, которая означала бы конец. Но грохнула единственная граната, которая была у Трофима, а затем заговорил пулемет в руках у Гудрона. Борис не экономил патроны, отлично понимаю, это — единственный шанс. И он его использовал: оставляя убитых и раненных, наш враг исчез в тумане также внезапно, как и появился.
— Что там у вас?! Почему стрельба?! — надсаживался в радиостанцию Грошев.
— Попытка прорыва.
Я старался говорить спокойно, хотя после недавнего боя нет-нет, но потряхивало.
— Отбились?
— Куда бы мы делись?
— Жертв много?
— Пока непонятно. Но они есть.
— Мы у себя атаку ждали.
Как выяснилось, прав был Гудрон.
— Теоретик, ты, если что, там держись! Ждем рассвета. Сам понимаешь — в таком тумане черта с два определишь — свой или чужой.
Слова Грошева звучали как оправдание. Он хотел добавить что-то еще, и даже начал фразу, когда в наушниках послышались близкие выстрелы.
— Что там у вас? — мало того, что я в точности повторил вопрос самого Грошева, так еще и начал орать тоже.
Ответа я не дождался: наверняка ему уже было не до переговоров. И теперь оставалось только надеться, что они справятся сами.
— Что у них? — привлеченный моим криком прибежал Гудрон.
— Не знаю точно, но, по-моему, теперь атаковали их.
— То-то мне стрельба не показалась. Игорь, мы сейчас людей на помощь не поднимем: тут бы со своей ситуацией разобраться.
— Понимаю. Потерь много?
— Не менее двух десятков. И все равно скажу, что легко отделались. Жаль только, что Фил погиб.
— Точно погиб?
— Точно, Игорь, точно. Еще в самом начале.
Новость заставила заскрипеть зубами. Пусть к Филу я особенно теплых чувств не питал, но лишаться такого союзника было безумно жаль. Не говоря уже о том, что как человек он был далеко не самым плохим.
— Патроны к пулемету остались?
Если бы не он, все могло бы сложиться куда хуже
— С дюжину, не больше. Сейчас пойду изымать у тех, кто только на глаза попадется. Глядишь, и чего-то наковыряю.
— «Капкан», «капкан»!
Раз за разом я продолжал повторять в ларингофон позывной Грошева, который надолго умолк и в наушниках кроме шипения и еще каких-то помех ничего слышно не было. И своего добился.
— Теоретик? — ответил мне незнакомый голос.
Не знаю почему, но я сразу понял, кому именно он принадлежит.
— Гардиан?
— Догадливый!
Я сорвал с головы один наушник, предлагая его Гудрону. Голос у Гардиана был совсем молодым, что полностью соответствовало описанию главаря у наших врагов. Наверное, потому мне и удалось признать его по одному-единственному слову.
— Слушаю тебя внимательно.
— И правильно делаешь. А еще хорошенько запоминай.
— Что с Грошевым?
Это необязательно должна быть рация Грошева. Вполне возможно, Гардиан настроился на наш диапазон.
— Здесь он, недалеко от меня валяется.
Гардиан мог лгать.
— Сейчас я ему слово дам.
— Игорь, — послышалось в наушнике, — мы всё.
Грошев старался говорить спокойно, но было совершенно очевидно — он уже попрощался с жизнью. И снова голос Гардиана.
— Косарь, — обратился к кому-то Гардиан, после чего раздался приглушенный предсмертный вскрик.
— Грошева добили, — одними губами сказал Гудрон.
— В общем, так, Теоретик, хватай всех своих, и марш-броском туда, откуда пришли. Уйдете быстро, и какое-то время еще поживете: в ближайшем будущем мне будет не до вас.
Я молчал, давая ему выговориться. И продолжал проклинать туман, который все также висел плотной стеной, когда в нескольких шагах ничего не видно.
— Время даю вам час. Да, сам можешь остаться — уж больно твои жадры хороши. Пальцем не трону, слово! Поживешь у нас и тебе обязательно понравится. Что-то новое для себя откроешь. То, о чем наверняка мечтал, но боялся. Так что жду. Кстати, привет Лерочке, надеюсь, вскоре с ней увижусь!
Я по-прежнему молчал, но не Гудрон.
— Что-то ты не на шутку разговорился, щенок!
— И кто это там?! — голос у Гардиана каким был, таким и остался — весёлым и даже немного игривым. — Стоп, сейчас сам попробую догадаться. Уж не Борис ли это Александрович?! Так сказать — военный советник при Теоретике? Наверняка ведь угадал!
Гудрон промолчал, пусть даже лицо у него стало злым дальше некуда.
— Ну так что, Игорек, ждать? И не забудь — час вам на то, чтобы убраться.
— Приду, обязательно приду. Только вряд ли ты нашей встрече рад будешь, — сказал я, выключая рацию, и борясь с желанием от всей души приложиться ею о ближайший камень. — Борис, собери старших, будем держать совет.
— Долго сюда топали?
В ожидании, я разговаривал с Демьяном, с которым так и не успел толком пообщаться.
Держа за руку Валерию. Вернее, она меня держала, пытаясь успокоить, поскольку внутри все кипело от злости. На перквизиторов, лично на Гардиана, на чертов туман, на эти вонючие ущелья, на то, что все идет наперекосяк, что оказался на этой проклятой планете… словом, на все сразу.
— Нет. Во-первых, торопились, да и дорога практически вся знакома. Единственное, в Станцах пришлось проводника брать. Никто не хотел, но Фил нашел слова убеждения.
Демьян поморщился, вспомнив о его гибели.
— Нормальный был мужик!
— Нормальный.
