– А ты? – спросила его Сьюзен. – Ты, похоже, из тех, кто в основном бегает.
– Да, моя динамичная натура требует этого, – ответил он. – Леворукие вообще делают почти всю видимую работу, на то мы и оперативники. Ну и конечно, тренировки. Но вообще я, как Вив, полжизни провожу в магазине. К сожалению, большей частью меня используют как грузчика. Никто, видимо, не готов допустить меня к работе с клиентами, хотя я один увеличил бы продажи как минимум вдвое, даже не сомневаюсь.
– Тебе давали испытательный срок, – сказала Вивьен. – Все, что ты действительно удвоил, – это время болтовни с хорошенькими покупательницами, которым ничего не продавал.
– А кто продал копию «Книги узлов Эшли», которую никто не мог продать? – возмутился Мерлин. – Пятьдесят фунтов, в твердой обложке!
– Лучше каждые две недели продавать две-три сотни книг за пару фунтов, чем одну за пятьдесят, – ответила Вивьен. – А еще я слышала, что ты умудрился ничего не продать даже здесь, куда приходят одни библиофилы – настоящее антидостижение!
– Здесь все покупатели старые. К тому же Эрик и Элисон всегда забирают себе лучших.
– У обвинения нет вопросов, – произнесла Вивьен.
– Может, можно перевести меня хотя бы в отдел спецзаказов, – сказал Мерлин. – Все лучше, чем на складе.
– Ты взбесишься, когда придется в сотый раз проверять раздел «Книги в печати», и сломаешь аппарат для чтения микрофиш, – заявила Вивьен. – Вот почему это работа для праворуких.
– А в ваших магазинах все сотрудники… э-э-э… с особенными руками? – спросила Сьюзен.
Первый этаж остался позади, но они продолжали спуск. На лестнице становилось все темнее: свет поступал только сверху.
– Не все, но большинство, – ответила Вивьен. – Погодите-ка.
Они остановились. От уровня улицы их уже отделяли два пролета, однако конца лестницы не было видно. Вивьен провела по стене рукой, нашарила выключатель – настоящий рубильник, как в заводском цеху, – и повернула его в положение «вкл.». Под потолком зажглась лампочка. Ее тусклого дрожащего света едва хватало, чтобы разобрать блеклые буквы, написанные на ржавой стальной двери белой краской: «Бомбоубежище на 39 человек».
У двери стоял деревянный ящик. Вивьен наклонилась, вынула из него три щербатых фарфоровых блюдца со свечками в потеках стеарина, взяла одно себе, а два других протянула Мерлину и Сьюзен.
– Держи крепко, – предупредила она и не то дунула, не то свистнула, целясь в свечку Сьюзен.
С губ Вивьен сорвалась искра, свечка вспыхнула, но едва не погасла – Сьюзен, напуганная происшедшим, выронила блюдце, но тут же поймала его на лету. Больше она его не выпускала, и яркий язычок пламени все время указывал в потолок.
– Извини, – сказала она. – Я не знала, что ты так можешь.
– Здесь это легко, – ответила Вивьен и тем же манером зажгла свечи себе и Мерлину. – Присутствие мифической силы чувствуется уже на этом уровне, и оно будет нарастать с нашим приближением к святилищу. И к Бабушке, конечно.
– И к разным другим вещам, – добавил Мерлин.
– Каким другим вещам? – почему-то шепотом спросила Сьюзен.
– Не важно, – произнес Мерлин. – Бабушка держит их под контролем. Уже немного осталось.
Становилось все холоднее, по грубой каменной кладке стен сочилась вода, с потолка капало. Четыре лестничных пролета – спуск по ним занял куда больше времени, чем ожидала Сьюзен, – привели их в пещеру, в обширном пространстве которой затерялись огоньки свечей. Вдали обозначилась массивная беломраморная арка, которая точно светилась в темноте, а вблизи – калитка, удивительно черная даже в этом подземелье. Сьюзен показалось, что мраморную поверхность арки покрывают резные изображения батальных сцен, но она не поручилась бы, что это действительно так.
– Заходим в калитку, делаем три шага и останавливаемся, – шепнула Вивьен, становясь справа от Сьюзен, в то время как Мерлин зашел слева. – Ноги держим на одной линии. Вперед не ступаем.
Все вместе они шагнули внутрь и остановились. Огоньки свечей моргнули и выровнялись. Сьюзен завертела головой, пытаясь разглядеть, куда они попали, и не смогла – света было слишком мало. Гулкое эхо, разбуженное звуком шагов по грубо отесанному камню, навело ее на мысль об огромном подземном зале. По эту сторону калитки оказалось даже холоднее, чем снаружи, и Сьюзен заметила, что из ее рта вылетают маленькие частые облачка. Задержав дыхание, она сосчитала до шести и только тогда выдохнула – не хотела, чтобы Мерлин и Вивьен поняли, как ей страшно.
– О господи! – прошептал Мерлин. – Это все-таки Неброфон.
Огромный поджарый волкодав снежно-белой масти медленно вышел на них из темноты, замер и глухо зарычал.
– Не шевелитесь, – шепнула Вивьен и подвинулась так близко к Сьюзен, что их плечи соприкоснулись, а Мерлин крепче ухватил ее за локоть.
Волкодав подошел ближе на прямых ногах, принюхался, задрав огромную кудлатую голову, и приподнял верхнюю губу, обнажив мощные клыки.
Пес совсем не походил ни на привидение, ни на духовный остаток чьей-нибудь сущности, или как там еще называла его Вивьен. Наоборот, он был реален до жути. Сьюзен нисколько не преувеличивала, говоря, что легко находит общий язык с собаками; они действительно слушались ее, почти все. Но сейчас она предпочла не двигаться, ведь о человеке можно сказать, что он понимает собак, только если знает, когда их лучше оставить в покое.
– Бабушка, мы привели подругу, – заговорила Вивьен громким голосом. – Она принесла тебе подарок. Это я, Вивьен, со мной мой брат, Мерлин.
– Мы дети Антигоны, – добавил Мерлин. – Дочери четвертого Генри, сына Терезы по прозвищу Минти и дочери Серены.
– Серены, дочери Клода, второго в своем роду, сына Софии, дочери пятой Гвиневеры, первой Сен-Жак по прямой линии родства, восходящей к истокам, – закончила Вивьен.
Из темноты раздался свист. Неброфон неохотно повернул голову, медленно, точно океанский лайнер, развернул свой громадный корпус и исчез во тьме.
Одно мгновение, и перед настороженным трио предстала женщина – сухонькая деловитая старушка: светло-серое платье с высокой талией, белоснежная косынка вокруг шеи, бледно-голубой капор на серебряных волосах. Правую руку скрывала белая перчатка. От взгляда ее глубоко посаженных темных глаз Сьюзен сразу стало не по себе. Вспомнился сумасшедший старик из Бата, который любил расхаживать по городу, нарядившись Джейн Остен, когда ему удавалось сбежать из-под присмотра бдительной родни.
Вивьен и Мерлин опустились в реверансе, потянув книзу и Сьюзен.
– Вивьен и Мерлин, значит, – сказала женщина. Это был не вопрос. В ее голосе, негромком и скрипучем, звучала настоящая угроза. – Бабушку пришли навестить. А самим что-то нужно… как всегда…
Вивьен не стала оправдываться, а, сделав буквально полшага вперед, звонко и весело заговорила:
