Крови не было, совсем. Тело еще немного постояло прямо, потом мягко опустилось на подогнувшиеся колени, и все.
В тумане раздался раскат громового смеха, и голос Холли страшно пророкотал:
– Ну, все! Мое терпение истощилось!
Вивьен, набрав в грудь воздуха, протянула вперед правую руку, ее светящаяся ладонь вспыхнула, серебристый луч отразился от белой стены тумана. Мерлин встал с ней рядом.
– Отошли его прочь, – шепнул он Сьюзен. – Запрети ему вход на свою территорию. Используй магию его настоящего имени. Его зовут Саутхо!
– Он забрал почти всю отцовскую силу!
Вивьен едва не поперхнулась, так трудно ей было сдерживать дыхание. Мерлин оттолкнул Сьюзен и плашмя опустил меч на шею трупа. В воздухе просвистело что-то тяжелое. Оно ударилось о меч, срикошетило с металлическим звоном, гулким, как удар колокола над ухом, и сшибло бы Мерлина с ног, если бы тот не присел так стремительно, что Сьюзен на мгновение увидела вместо него расплывчатый силуэт. Когда предмет пролетал мимо Вивьен, она шлепнула по нему ладонью и выдохнула, причем ее дыхание светилось, как и ладонь. Струйка серебристого пара окутала летучий снаряд, тот кувырнулся в воздухе и убрался туда, откуда прибыл, пробив в стене тумана брешь, тут же закрывшуюся за ним.
Только тогда Сьюзен поняла, что этим снарядом была голова Холли.
– Через пару минут прилетит обратно, – сообщила Вивьен между выдохом и вдохом. – Мы не можем отстреливаться от него вечно.
– Сьюзен…
Она закрыла глаза. Сила горы снова устремилась в нее, наполняя каждую жилку, перед глазами вдруг встали владения отца, от края до края, и она увидела не только землю, но и все живое, что обитало на ней: мужчин, женщин, детей, птиц в воздухе и на ветках деревьев, овец на пастбищах, белок в дуплах, лисиц, зайцев и оленей в лесной чащобе, жаб и змей в траве, а также мифических существ, которых тоже оказалось немало – в озере под горой и в небольших водоемах на склонах жили водяные феи, гоблины-стукачи заселили брошенные рудники, где раньше добывали сланец и медь, на западном берегу озера Уиндермир спала Фенрис… и посреди всего этого, на юго-западном склоне горы, у речушки, которую здесь звали Козьей, чернело неуместное, оскорбительное для взгляда пятно – Саутхо в обличье головы смертного суперинтенданта Холли.
Сьюзен опустилась на колени и вытянула вперед руки ладонями вниз, призывая силу. Она чувствовала сопротивление Саутхо, но право было на ее стороне, и тогда она заглянула вглубь себя, призвав на помощь свою волю. В конце концов, она – дочь своего отца, который завещал ей всю свою силу. Саутхо – просто вор и будет наказан.
Приближение головы первой почуяла Сьюзен. Та плыла по воздуху, словно верхушка незримого айсберга: единственное видимое проявление абсолютно прозрачной сущности, чья мощь складывалась из мелких могуществ иных сущностей, незначительных вассалов, разбросанных по всей стране. Но не только – вторым источником его силы был Бронзовый котел, который давал своему хозяину не меньше, чем все вассалы, вместе взятые.
Саутхо больше не торговался за наследство ее отца – он возвращался с одной целью: убить Сьюзен. За пологом из облаков и тумана голова набирала высоту, собираясь упасть оттуда камнем, как сокол на добычу, так, чтобы ни Мерлин, ни Вивьен не успели оказать сопротивление.
– Голова набрала высоту, сейчас начнет спуск! – предупредила спутников Сьюзен, но сама не открыла глаза и не встала, а, напротив, легла ничком, вытянув руки вперед, точно стремилась слиться с огромной каменной массой под собой. И магия стала прибывать из глубин горы, как вода прибывает сквозь щели в каменной породе, наполняя колодец. Процесс шел, но он требовал времени, а Сьюзен тем временем осознала две важнейшие вещи.
Первая: хрупкий сосуд ее тела не справится с более стремительным магическим потоком. Вторая: вместить в него все могущество Древнего владыки нельзя. Чтобы овладеть всей магией горы, нужно расстаться со смертной оболочкой. Тогда ее тело погрузится в камень, растворится в нем, и она станет мифом, легендой. Позже, много позже, придет время, когда она сможет выбрать себе любое смертное тело, но Сьюзен Аркшо придет конец.
Она сможет стать даже Стариком Конистоном. Если переживет ближайшие тридцать секунд.
Голова Холли поднялась еще выше. Сьюзен чувствовала ее затылком, ведь над горой тоже были ее владения: две лиги на запад и на восток, две лиги на юг и на север, две лиги вверх и две лиги вниз. Магия наполнила девушку до предела, ворочалась у нее в костях, пульсировала в крови, грозя вот-вот разнести хрупкую человеческую оболочку…
Сьюзен продолжала чувствовать голову – та прошла облачный слой и поднималась все выше в ярком голубом небе. Девушка понимала: скопившейся в ней магии недостаточно, чтобы отразить удар, который готовит Саутхо. Она не выдержит, ее слишком мало, и времени нет.
И тут она поняла кое-что еще: не все, что Саутхо говорил об отце, было правдой. Например, отец не выбирал смерть.
Сьюзен схватила валявшийся поодаль столовый нож с единственной заточенной кромкой, подползла к могиле и перевесилась через край так, что чуть не свалилась в нее головой вперед. Она перерезала веревку на одном запястье – буквально с одного касания, словно та была не тверже масла. Отцовские веки дрогнули. Сьюзен перепилила вторую веревку, отец открыл рот и хрипло вздохнул.
Сверху донесся жуткий визг – голова входила в смертоносное пике.
– Прикрой меня! – крикнула Мерлину Сьюзен и, свесившись еще ниже, стала пилить веревку вокруг лодыжки. Едва нож перерезал волоски, как отец сел. Сьюзен занесла нож над последней веревкой…
Меч Мерлина сверкнул, посыпались разноцветные искры, раздался оглушительный грохот. Могучий удар обрушился на спину Сьюзен. Она перевернулась на бок и посмотрела: на нее, скалясь от ненависти, глядела голова Холли.
Из головы торчал меч – он вошел в висок и вышел наружу из челюсти. Мерлин и Вивьен в две руки – серебряные ладони светились, как лунный диск в морозную ночь, – силились оттащить ее от Сьюзен, а голова щелкала зубами.
Вдруг из ноздрей и пустых глазниц черепа повалил жирный серый дым, протянувший свои щупальца к Сьюзен. Это Саутхо покидал свое смертное прибежище – беспримесная мифическая сущность, куда более могущественная, чем Сьюзен, какой она стала и какой могла бы стать в будущем. Девушке не хватало сил на сопротивление, и сущность, зная это, тянулась к ней, ища пути внутрь…
Чья-то рука сжала ладонь Сьюзен. От неожиданности она взвизгнула, но сразу все поняла.
Рука отца, прикосновение которой она ощутила впервые в жизни.
Визг завершился тихим вздохом, и Сьюзен мысленно открыла внутренние шлюзы. Магия, накопленная ею, и магия, похищенная Саутхо, встретились с магией горы, слились в один могучий поток, который хлынул туда, где ему было предназначено течь от века, – так река, размыв искусственную преграду, устремляется в свое исконное русло.
Конистон Рекс вобрал ее в себя и использовал по назначению.
