Онлайн книга «Милый Ханс, дорогой Пётр»
|
– Юрий. – Полностью! – Гагарин. А вас как? – Не важно. Конёк. Курсант козырнул и пошел. Поезд уже тормозил. Конёк опять его остановил. – Подожди. Шнурок у тебя! Курсант опять смутился, даже покраснел. – Эх, шнурок… Он у меня все время, причем на правом ботинке! Спасибо! И, нагнувшись, стал завязывать. Потом шнурок у него все равно развяжется. На ковровой дорожке после приземления… Шнурок, мелочь, и ведь отражено в хронике! 2003
Судьба явилась бритоголовым солдатом-первогодком, в сумерках вышедшим навстречу из подъезда. Паренек приблизился без слов, с папироской в зубах. Герман Иванович так же молча извлек из пиджака зажигалку, щелкнул. Получилось само собой – щелкнул машинально и забыл, вошел в свой подъезд. Поднялся в лифте на шестой этаж. Начал отпирать дверь. А она вдруг сама распахнулась, жена с порога сказала: – Тут повестка, Гера. Из военкомата. – Новости. Он больше ничего не сказал, разулся молча в прихожей и проследовал в комнату. Здесь сразу опустился в кресло, вытянул ноги. – Ну, покажи. Что там такое? Жена принесла повестку. Он надел очки. – А почему край оторван? Ты расписалась, что ли? – Понимаешь, получилось неожиданно, я сразу не сообразила… Он встал и включил телевизор. И снова сел. Жена не уходила, все стояла за спиной. – Какие-нибудь сборы опять? – Скорей всего. – Ты же ездил в прошлом году. – В позапрошлом. – Что это они тебя дергают? – Не знаю. – По-моему, ты смотришь телевизор. – Да. Не стой за спиной. – А может, наоборот? Решили снять с учета? – Может быть. – Ох, как мне это все не нравится! – сказала жена. – Что не нравится? – Войны бы не было. – А-а, – протянул Герман. – А мне не нравится, когда трогают мои вещи. – Какие твои вещи? – Фотоаппарат почему на подоконнике? – Ну, Славик, наверное. – Был ведь разговор. – Ты перестань нервничать, – сказала жена. – Пускай Лев Сергеевич позвонит в конце концов. – Куда позвонит? – Ну, в этот… военкомат. – Я нервничаю, потому что ты отсвечиваешь. Или сядь, или… Одно из двух. Жена предпочла второе “или”, ушла. Герман некоторое время сидел в прежней позе, развалясь перед телевизором. Но вот поднялся и, подойдя к письменному столу, выдвинул ящик. Нашел записную книжку, полистал. Выдвинул следующий ящик. Потом другой – там тоже рылся. Получился поспешный обыск в собственном столе. Наконец извлек еще одну записную книжку – старую, растрепанную. С раскрытой книжкой он появился в коридоре. Жена разговаривала по телефону. Она сразу сделала знак, показывая, что закругляется. И вот Герман Иванович набрал номер. – Магазин? Извините. Он снова покрутил диск. – Магазин? Что? Я в очках, спокойно. Шесть, пять, три восьмерки. Нет? Раньше был магазин. Извините. Бросил трубку и прошел на кухню. Там, отвернувшись к окну, сидела жена. Ужин был на столе. Он устроился было ужинать, но жена продолжала сидеть отвернувшись, и он не выдержал, подошел к ней сзади, обнял за плечи: – Ну что? И вместе с ней стал смотреть в окно. С высоты шестого этажа были видны окна соседнего дома, и крыша другого соседнего, и кусок неба над крышей – темного неба с двумя-тремя бледными крупинками звезд. Звезды приблизились. Их оказалась целая россыпь, созвездие, и оно подплывало, являясь из мглы, – обрывок детских бус, летящих в черной пустоте. Герман Иванович сдвинул диск спектрометра, оторвал взгляд от трубки-гида и, осторожно ступая во тьме павильона, перешел к другому телескопу. Там его поджидала лаборантка. – Герман Иванович, еще полторы минуты видимости. – Проверь фотометр. – Уже. – Перезаряди левую кассету. Заволакивает, надо же! – И всегда в ваше дежурство, – засмеялась лаборантка. – Поторопитесь. – Готово. Он приник к трубке-гиду. – Света! – Я здесь! – Я же, кажется, просил проверить фотометр. Лаборантка подошла. Он притянул ее к себе. – Ну пусти, ладно. – Ты не обижайся. – Я не обижаюсь. – На параде планет будешь со мной? Раздалась длинная трель звонка, послышались шаги, голос: – Закончили? В павильоне зажегся свет – входил мужчина в белом халате. Следом пожилая женщина и еще один мужчина, лицо которого как бы оставалось в темноте – он был негр. – Привет. Опять заволокло? – осведомился негр на правильном русском языке. – Могу вас обрадовать, друзья. Тебя, Герман, – сказал человек в халате. – Получаем новую оптику, и притом на днях, уже решенный вопрос! – Хорошо, – сказал Герман. Мужчина между тем отвел его в сторону, спросил шепотом: – Что там за история с повесткой? Шеф знает? – А что ты шепчешь? Говори вслух! – заявил громко Герман. – Все давно в курсе. Наш беспроволочный телеграф. Ну получил, получил повестку, забирают меня! – Не говори глупости. Кто тебя заберет? Вообще не понимаю, что это они тебя дергают. Ты ведь уже старый, по-моему! – Как видишь, еще не очень, – сказал Герман. – А вы к шефу, Герман Иванович, – посоветовала женщина. – И учтите, он с понедельника в отпуске. – Хорошо, учту. – Он все сделает. Вы ему нужны. К шефу, к шефу! Когда ему кто-то нужен… – Да, надеюсь, – отозвался Герман. В мясном отделе выстроилась очередь. Из-за приоткрытой двери разделочной доносились удары топора. Герман протиснулся к прилавку, спросил продавца: – Рубит кто? – Султан, кто! Обогнув очередь, Герман толкнул служебную дверь, ведшую в недра гастронома. За дверью был коридор, еще двери, и та, последняя, обитая железом, за которой рубил Султан. Здесь же со скромным видом ожидали клиенты – два-три покупателя, тоже очередь. Железная дверь как раз приоткрылась, выскользнул отоваренный – с увесистым свертком джинсовый паренек. И тут Костин, не мешкая, прошел в разделочную перед носом очередного клиента. |