Книга Дело о небрежной нимфе, страница 48 – Эрл Стенли Гарднер

– Если только советник защиты не найдет какой-либо специфической связи с делом, – ответил судья Кэри.

Мейсон улыбнулся.

– Полагаю, ваша честь, – сказал он, – что, по существующим юридическим нормам, в тех случаях, когда на прямом допросе свидетеля спрашивают о какой-либо отдельной части разговора, советник противной стороны имеет право узнать содержание всего разговора в целом.

– Совершенно верно, – подтвердил судья Кэри. – Это общее правило.

– И я нахожу, что в нем нет ничего предосудительного, – согласился Глостер, – поэтому-то я так старательно и прерывал показания свидетеля всякий раз, когда он начинал говорить об этом разговоре. Я не хотел, чтобы давались показания по этому поводу, так как считаю, что разговор этот не имеет прямого отношения к делу.

– Однако вы спрашивали свидетеля относительно того разговора, – напомнил Мейсон, – и он отвечал на ваши вопросы.

– Это не так! – запротестовал Глостер. – Я был особенно осторожен…

– Вы спросили свидетеля о происшедшем. И он вам ответил, что ей был миллион телефонных звонков, а записки с уведомлениями о них лежат в ее ящике для ключа. Я же только переспросил свидетеля о том же самом еще раз, чтобы убедиться, что здесь нет никакого недоразумения.

Глостер, внезапно смешавшись, пробормотал:

– Это не разговор.

– Ну, знаете, это не корреспонденция, не ясновидение и не телепатия. Если это не разговор, то я уж и не знаю тогда, что это такое, – резко бросил Мейсон.

Судья Кэри нахмурил брови, потом медленно кивнул.

– Считаю, что советник защиты может воспользоваться своим правом, если желает.

– Ваша честь, – не сдавался Глостер, – я знаю, что за всем этим кроется. Если мы вступим на этот путь, мы откроем двери для бесконечных и бесчисленных побочных фактов.

– В таком случае вам следовало бы подумать об этом прежде, чем открывать двери, – посоветовал судья Кэри. – Свидетель, отвечайте на вопрос советника защиты.

– Расскажите как можно подробнее о вашем разговоре: что вы ей сказали, что она вам сказала, – внутренне ликуя, спросил Мейсон.

– О, ваша честь! – не смог удержаться Глостер. – Ведь это…

– Возражение было сделано и было отклонено, – поставил на место окружного прокурора судья Кэри.

– Ваша честь, могу я просить сделать сейчас перерыв? Я считаю, что… Я хотел бы обсудить этот вопрос без жюри, – не унимался Глостер.

– Нам скрывать нечего, – сказал Мейсон, – если разговор имел место, мы хотим узнать, о чем он шел.

– О’кей, – вынужден был сердито согласиться Глостер. – Но предупреждаю: узнав, о чем шла речь, вы не будете иметь права пытаться доказывать что-либо в связи с тем, о чем упоминалось в этом разговоре. Обвинение намерено возражать против всего, что может быть сказано об этом разговоре, за исключением вопроса об убийстве Джорджа С. Олдера.

– Ну разумеется! – торжествовал Мейсон.

– Свидетель, отвечайте на вопрос, – сказал судья Кэри Диксону. – Итак, о чем шел разговор?

– Ну, – начал Диксон, – я поздравил ее с освобождением, а она мне сказала, что мистер Олдер просто был прижат к стене вопросами мистера Мейсона на перекрестном допросе, что обвинение Олдера, будто бы она украла у него какие-то драгоценности, не подтвердилось и что он не мог ни слова сказать о том, какие это были драгоценности! Что для нее это был настоящий триумф и что она думает, что мистер Олдер теперь станет ломать голову, как бы ему вывернуться из этого затруднительнейшего положения.

– Ваша честь, – едва не скрежеща зубами, обозлился Глостер, – я прошу вас инструктировать жюри, чтобы они рассматривали эти показания только как факт разговора между подсудимой и свидетелем. Что касается заявлений обвиняемой, они не могут служить доказательством, что упомянутые в них факты действительно имели место.

Мейсон, как подобает победителю, весьма любезно сказал поверженному противнику:

– Я так понимаю, что окружной прокурор просто констатирует факт наличия разногласий между сторонами?

– Я толкую вам, в чем состоит закон! – закричал, выйдя из себя, Глостер.

– Ну не вам учить меня закону, – улыбнулся Мейсон. – Положение теперь несколько изменилось, и я совершенно уверен, что суд разбирается в законе гораздо лучше вас.

По залу в который раз прокатился смех. Судья Кэри улыбнулся, потом с преувеличенной серьезностью застучал молотком.

– Полно, полно, господа! Будем соблюдать хотя бы видимость порядка в зале заседаний и постараемся воздерживаться от взаимных колкостей.

– Тем не менее я настаиваю, чтобы жюри было дано указание принять тот разговор только как разговор, – никак не мог успокоиться Глостер.

– Минуту назад окружной прокурор настаивал, что это не был разговор, – напомнил Мейсон. Прежде чем сбитый с толку окружной прокурор успел собраться с мыслями, он продолжил: – Более того, ваша честь, мне, как защитнику, совершенно необходимо ознакомиться с определенными вещественными доказательствами. Если у обвинения есть какие-нибудь документы, изъятые из письменного стола покойного, я желаю получить к ним доступ для их изучения.

Судья Кэри поднял брови.

– Не хотите ли вы сказать, что просите предоставить вам заблаговременно для ознакомления вещественные доказательства, имеющиеся у обвинения?

– Нет, ваша честь, мне нужны не вещественные доказательства, которые обвинение намерено использовать для обоснования дела, а те документы, которые могут оказаться нужными для защиты и которые – у меня есть основания полагать – были умышленно изъяты обвинителем из письменного стола покойного, и теперь обвинитель держит их у себя с единственной целью: не дать к ним доступа обвиняемой.

Судья Кэри вопросительно посмотрел на Глостера.

– Я не знаю, о чем говорит советник, – сказал Глостер, – и только скажу, что у обвинения имеются вещественные доказательства, которые мы предъявим суду в должное время и которые мы не обязаны показывать защите.

– При условии, что это действительно вещественные доказательства, – добавил Мейсон, – и при условии, что вы их предъявите.

– Ну что ж, мы действительно располагаем вещественными доказательствами, но пока не оглашаем их.

– А допустим, что вы передумаете и решите их огласить?

– Это наше право.

– В таком случае мы также хотим воспользоваться нашим правом и ознакомиться с ними, – заявил Мейсон.

Глостер начал было пространно объяснять свою точку зрения, но Мейсон перебил его и тактично сказал, обратившись к суду: