Книга Погоня за панкерой, страница 49 – Роберт Хайнлайн

– Я знаю, сэр. У Гэй есть глаза на бортах, на носу и корме, на брюшке и ушки на макушке… все так?

– Да. Именно поэтому…

– Выключи «глаз» на брюшке. Боковые радары могут нам навредить, если мы будем спать под ней?

Он так и уставился на меня.

– Астронавигатор, – торжественно объявил он, – ты знаешь мою машину лучше, чем я. Пора переписать ее на твое имя.

– Мой капитан, ты уже одарил меня всеми своими мирскими благами. Я не знаю Гэй лучше тебя, я лучше знаю программирование.

Мы устроили постель под машиной, разложив спальный мешок Зебадии поверх брезента.

Тетя Хильда достала простыни:

– На случай, если кто-то замерзнет.

– Вряд ли, – сказал ей папа. – Жарко, ни облачка, ни ветерка.

– Держи одну, дорогой. А вот одна для Зебби, – она уложила еще две на спальный мешок и легла сверху. – Ложимся, джентльмены, – она дождалась исполнения приказа и позвала меня: – Дити! Все улеглись.

Я отозвалась изнутри:

– Сейчас буду! – потом сказала: – Привет, Гэй.

– Привет, Дити.

– Извлечь последнюю программу. Выполняй.

Пять экранов зажглись и тут же потускнели, шестой, отвечающий за «брюшко», остался темным.

– Ты хорошая девочка, Гэй.

– Ты мне тоже нравишься, Дити. Прием.

– Принято и конец связи, сестричка.

Нагнувшись, я открыла хранилище под приборной панелью, вытащила оттуда укладку и извлекла из нее шпагу и саблю с портупеями. Потом уложила их перед дверцей, а рядом – сковородку, в которой жарили оладьи на завтрак. Потом я аккуратно, головой вперед, выскользнула из машины, не поднимаясь, собрала клинки и сковородку и поползла туда, где находилось наше импровизированное ложе. В моей левой руке было слишком много железа.

– Ваш клинок, капитан! – возвестила я, добравшись до места.

– Дити! Разве мне нужен меч, чтобы подремать?

– Нет, сэр. Но зато я буду спать спокойнее, зная, что мой капитан при оружии.

– Хм-м… – Зебадия вытащил шпагу, а потом со щелчком задвинул ее обратно. – Глупо, но я тоже чувствую себя с ней комфортнее.

– Не вижу ничего глупого, сэр. Десять часов назад ты убил им тварь, которая могла убить меня.

– Признаю ошибку, моя принцесса. Дея Торис всегда права.

– Я надеюсь, что мой вождь всегда будет так думать.

– Он будет. Поцелуй меня покрепче. А зачем эта сковородка?

– Тест системы предупреждения.

Подарив поцелуй, я проползла мимо Хильды и протянула папе его саблю.

– Дити, детка, это то, что нужно! – сказал он с улыбкой. – Это куда лучше детского спасительного одеялка. Как ты догадалась?

– Потому что это то, что нужно нам с тетей Хильдой. Когда наши воины при мечах, мы будем спать лучше, – поцеловала папу и отползла в сторону. – Зажмите уши!

Встав на колени, я швырнула сковороду как можно выше и дальше, упала наземь и зажала уши. Когда сковорода влетела в зону микроволнового излучения, в машине раздался жуткий вой, он звучал все время, пока сковородка падала на землю, подпрыгивала и катилась, а потом сразу прекратился – как отрезало.

– Напомните потом, чтобы я ее забрала. Всем спокойной ночи! – я заползла, пристроилась рядом с Хильдой, поцеловала ее на ночь, установила «будильник» в голове, чтобы он зазвенел через шесть часов, и уснула.

Солнце подсказало мне, что сейчас четырнадцать часов, а вовсе не четырнадцать пятнадцать, и я решила, что мой суточный ритм не очень подходит Барсуму. Замедлятся ли мои внутренние часы, чтобы соответствовать местным суткам, которые на сорок минут длиннее? Будут ли у меня из-за этого проблемы? Маловероятно – я всегда умела засыпать в любое время суток. Я чувствовала себя прекрасно и была готова ко всему.

Я сползла с одеяла, заползла в кабину машины и потянулась. Ух, как же хорошо! Открыв люк в переборке за задними сиденьями, я вытащила несколько шарфов и мой ящик с бижутерией, а потом вернулась обратно в пространство между сиденьями и приборной панелью.

Я попыталась завязать прозрачный зеленый шарф, чтобы получилась нижняя половина бикини, но получился какой-то подгузник. Тогда я сняла его, я сложила уголок к уголку и скрепила на левом бедре ювелирной брошью. Намного лучше! «Непристойно достойно!» – сказал бы папа.

Вокруг бедер я обмотала нитку поддельного жемчуга, распределив так, чтобы она гармонировала со складками, и закрепила ее на той же броши. На шею я повесила ожерелье с настоящим жемчугом и неограненными изумрудами – подарок от папы в тот день, когда я получила докторскую степень.

Когда я занялась браслетами и кольцами, снаружи послышалось «Пссст!». Опустив взгляд, я увидела в дверном проеме тетю Хиллбилли.

Она приложила палец к губам, я кивнула и протянула ей руку.

– Все еще спят? – шепотом спросила я.

– Как младенцы.

– Давай оденем тебя… Принцесса Тувия.

Тетя Хильда захихикала:

– Спасибо… принцесса Дея Торис.

– Хочешь что-то, кроме украшений?

– Только что-то, на чем их закрепить. Тот шарф цвета старого золота, если ты его отдашь.

– Конечно! Для моей тети Тувии ничего не жалко, и этот шарф – как раз почти ничего. Мы тебя сейчас разоденем как куколку на аукцион. Ты мне сделаешь прическу?

– А ты – мне. Дити… я имею в виду Дея Торис… мне не хватает трельяжа.

– Мы будем зеркалами друг для друга, – сказала я. – Я не против кочевой жизни. Моя прапрапрабабушка двоих детей вырастила в доме из дерна. Сиди тихо. Или ты хочешь, чтобы я воткнула булавку прямо тебе в кожу?

– Как хочешь, дорогая. Мы найдем воду – судя по этой траве.

– Трава не всегда означает проточную воду. Это место может быть «дном мертвого моря Барсума».

– Не похоже на мертвое, – возразила тетя Хильда. – Тут красиво.

– Да, но выглядит как дно мертвого моря. И это подарило мне идею. Придержи волосы, я хочу поправить твои ожерелья.

– Что за идея?

– Зебадия велел мне разработать третью программу бегства. Первые две – я перефразирую, поскольку Гэй не дремлет – одна велит ей забросить нас в воздух над Уютной Гаванью, другая – вернуться туда, где она была перед тем, как в последний раз исполняла первую.

– Я думала, что она обязана выкинуть нас над Большим Каньоном.

– В настоящее время, да. Но если она выполнит первую программу сейчас, то смысл второй программы изменится. Вместо Большого Каньона она будет возвращать нас сюда. Быстрее, чем лягушка моргнет.

– Наверное, раз ты так говоришь.