Вергилий тянет дверь на себя. В нос ударяет запах гниющей плоти и сырости. У меня по коже пробегает озноб. Память в один момент возвращает меня на Федоровские конюшни. В глазах темнеет, и я с трудом удерживаюсь на ногах, но мой напарник ничего не замечает. Он запускает световой шар, который тускло освещает помещение. Войдя в камеру, замираю на месте, увидев Маллори, подвешенного за руки. Его голова упала на грудь, светлые волосы спутались и стали похожи на паклю. Грудная клетка покрыта ранами. На шее ошейник с шипами. Сердце сжимается от увиденного. Рядом с ним в такой же позе подвешена женщина. Догадываюсь, что это Нелл, и выглядит она ничуть не лучше.
– У нас мало времени, – напоминает Вергилий, видя, что я зависла. – Оперируй, пока я ищу ключи от наручников.
Достаю сосуд и отправляю смертельное питание в тело Маллори. Прикладываю к его шее два пальца и вслушиваюсь в пульс, который становится все тише. Его сердце останавливается. Пора. Вынимаю нож с тонким лезвием и разрезаю кожу над бровью Маллори. Кровь и черная муть льется по моим пальцам. В коридоре слышатся шаги. Дьявол! Вычищаю рану, стараясь ничего там не оставить. Шаги приближаются. Каждая мышца моего тела напряжена до предела. По вискам бежит пот. Черт побери, почему я так медленно все делаю?! Мы не успеем. Нам не уйти. Все закончится здесь, и никто не выйдет отсюда живым. От волнения дыхание сбивается. Неужели это последняя операция, которую я делаю? Дверь скрипит, и мне в спину летит холодная струя воздуха.
Вергилий хватает арбалет и отскакивает в сторону. Я успеваю лишь заслонить собой Маллори. Не знаю, появился ли у него пульс или он не смог вернуться обратно. Все-таки он сильно истощен пытками. В камеру входит темноволосый мужчина лет сорока. Взгляд у него холодный, цепкий. Глаза маленькие, черные и на контрасте с большим носом кажутся грязными точками. Тонкие губы кривятся в усмешке. Он высок и широк в плечах. Если судить по рукам, то любит заниматься спортом. По тому, как дрожит Вергилий, догадываюсь, что перед нами Вайт. За его спиной частоколом стоят стражи. Невольно делаю шаг назад и ударяюсь спиной о тело Маллори. Он все еще мертв, и его кожа кажется мне ледяной. Значит, все кончено. Питание не помогло. Отчаянье опутывает меня, пальцы слабеют. В последний момент удерживаю нож. Даже если все это правда, мне еще надо выбраться отсюда.
– Вы что, серьезно думали, что у вас получится обдурить меня и систему? – с пренебрежением произносит Вайт и окидывает меня взглядом, словно прикидывает, достойна ли я его внимания. А потом переводит его на Вергилия. – Вы супергерои или блаженные? Мне интересно, как вы себя позиционируете.
– А разве это не одно и то же? – говорю я и слышу свой голос как бы со стороны, словно он звучит по телевизору. Вайт смеется, и я чувствую отвращение к этому человеку. Он кивает стражам, и те хватают меня под руки.
– Сдохни, тварь! – бросается на него Вергилий. Он хочет ударить его ножом в шею, но его тут же отбрасывает в сторону. Нож отлетает к стене. Вайт невозмутимо отряхивает рубашку и смотрит на брюнета, как на котенка, который скинул горшок с цветком на пол.
– Какой горячий мальчик! Почему я ничего не знал о тебе раньше? Хотя лицо твое мне знакомо… – Вайт внезапно замолкает, внимательно рассматривая Вергилия. Его уже схватили стражи и, заломив ему руки, один из них хватает его за волосы и тянет голову назад, чтобы Вайт мог лучше видеть его.
– Ты убил мою мать!
– Я много кого убил… Думаешь, я всех помню? Да и зачем мне это? – небрежно произносит Вайт, и я понимаю, что он врет. Он помнит каждое свое убийство, и эти эмоции питают его, пробуждая желание к новой охоте. И сейчас, мне кажется, вижу жажду новой крови в его глазах. Словно в ответ на мои мысли, он скользит языком по губам и достав из кармана кинжал, проводит по шее Вергилия. А потом подносит его к губам и слизывает с лезвия алые капли. Закрывает глаза, наслаждаясь. Он похож на наркомана, смакующего дозу.
Я с ужасом смотрю на струйку крови, стекающую по коже Вергилия. Ловлю его взгляд, полный ненависти и бессильной ярости. Рана не опасная, всего лишь глубокий порез, а значит, все самое веселое нас ждет впереди. Вайт оттянется на нас по полной. Стоило бежать от одного психа, чтобы попасть в лапы другого! Соображаю, что можно сделать, и понимаю, что количество вариантов… вариантов нет. Мы плотно окружены, у меня нет возможности для маневра. Слишком маленькое помещение, слишком много людей в нем.
Вайт подходит к Вергилию и, схватив его за волосы, проводит кинжалом от уголка глаза к виску, оставляя кровавый росчерк. Я не могу это больше терпеть. К черту, что шансов нет, все равно надо пытаться! А что, если именно этого он добивается? Почему он до сих пор не обратил внимания на меня, раз я его личный враг? Берет меня на слабо? Хочет разбить мне сердце и увидеть реакцию? Эта мысль заставляет меня не спешить.
– Значит, ты пришел сюда, чтобы мстить, – задумчиво говорит Вайт и бьет Вергилия коленом по ребрам, заставив согнуться. – И как ощущения? Нравится? Или ты рассчитывал на большее?
– Хватит! – вырывается у меня, и все планы держаться летят к чертям. – Прекрати!
– А вот и птичка заговорила! – довольно улыбаясь, говорит Вайт. Он переключается на меня, и я невольно содрогаюсь. Взгляд падает на окровавленный кинжал в руках короля. Вздергиваю подбородок, чтобы подняться над собственным страхом. Дрожать бесполезно. Все плохое случится. – Ты тоже пришла мне мстить?
– Нет, просто не люблю подонков.
Вайт смеется, запрокинув голову, и я понимаю, что это не к добру.
– То есть ничего личного?
– Это уже в прошлом, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос не звенел. Вайт подходит ко мне, берет за подбородок. Внимательно смотрит в глаза, и я чувствую, как татуировка на запястье вибрирует. С каждой секундой ее вибрации все сильнее, и вот она превращается в сильное жжение. Кажется, еще мгновение, и у меня от кожи пойдет дым.
– Я бы очень хотел тебя обидеть… так, как ты себе даже представить не можешь, – вкрадчиво, словно признаваясь в любви, говорит Вайт. – Показать тебе твое лицо в зеркале без кожи. Уверен, ты бы кричала от восторга. А я люблю, когда кричат. Знаешь, как кричал Маллори, как просил пощады, когда… Он не говорил тебе? Наверное, постеснялся. Крики вызывают у меня эйфорию. Но я займусь тобой позже. Сейчас мне нужно идти открывать бал. Ах да, еще навестить вашего общего друга Берта! Он такой нежный! Боюсь, его надолго не хватит. Тебе, Дана, придется ждать меня. Не сомневаюсь: ты будешь молиться, чтобы я не пришел никогда. Но твои молитвы никто не услышит.
– Я атеистка.
– Это не имеет значения. В момент слабости все взывают к Богу. Все. Ни разу не слышал, чтобы просили пощады во имя кого-то другого… И тебе придется смириться, что твоим богом буду я, – с придыханием шепчет Вайт, и его щека касается моей. Сдерживаюсь, чтобы не застонать от боли, которую мне доставляет татуировка.
– Сомневаюсь, что впечатлюсь, – холодно говорю я. Вайт усмехается и проводит кончиком кинжала вокруг моих губ. Чувствую, как острие режет кожу. Тонкая струйка крови ручейком бежит вниз.
