– Сложно знать, что у тебя потеря памяти, когда ты не знаешь, что потеряла, – замечаю я. Он повторяет просьбу назвать имена, и я начинаю диктовать.
– Так, если верить базе, твоя метка активирована восемь лет назад, – пробегая глазами по монитору, говорит Нил. – Вот черт… почему? Ничего не понимаю.
– Не пугайте меня так.
– История о твоей метке заблокирована. У меня нет к ней доступа, она под грифом секретно, – говорит Нил. – Придется ждать анализ крови. Хотя с ним, я думаю, будет такая же история… Мне же надо в аэропорт ехать!
Нил вскакивает на ноги и спешит к выходу. Оборачивается, чтобы убедиться, что я иду за ним. Спотыкается и врезается в дверной косяк. Милый дядечка, мне нравится. Мы возвращаемся в кабинет, где Рик все еще пишет отчет.
– Значит, так, – хватая дипломат, тараторит Нил. – Мертвеца в холодильник, а с девчонки глаз не спускай! Упустишь ее, и я лично из тебя кишки выпущу! Я серьезно! Понял?
– Да, Нил. Счастливого пути! – улыбается Рик, на миг оторвавшись от ноутбука.
– И закрой тут все! – уже выскочив в коридор, напоминает Нил.
– Ну и шарашкина контора этот ваш штаб! – заключаю я, падая в кресло.
Мне приходится ждать, пока Рик закончит писать отчет, прежде чем мы поедем домой. Этот час дает мне возможность спокойно все обдумать и мысленно набросать план действий. Наверняка парни найдут в нем массу черных дыр, которые нужно будет исправить, но сама идея мне нравится. Я даже испытываю от нее легкое садистское наслаждение. На миг мне становится стыдно, но в памяти тут же всплывает убитая Юля, и стыд исчезает. О своем плане я хочу рассказать сразу обоим, поэтому жду, когда мы доберемся до дома.
Закончив писать, Рик устраивает мне экскурсию по штабу. Я ошибаюсь, думая, что здесь всего лишь офис. Тут есть и маленькая столовая, и спортзал, где тренируются проводники, лаборатория и большая комната для собраний. Второй этаж отведен под жилые помещения для сотрудников. И все это с налетом старины, словно жизнь замерла в этом особняке в девятнадцатом веке.
Рик отвозит меня домой и, сославшись на дела, уезжает. Вергилия нет, и я в квартире одна. Делаю себе кофе и сажусь за компьютер. Снова вылезаю на страничку сестры. Там новая фотография, на которой она с Юрием празднует его победу на выборах. Рядом с ними стоят две его дочки от первого брака. Алиса теперь еще и мачеха. Отдышавшись от такой новости, иду на страницу Юрия. Мне больно смотреть на его лицо. Хотя боль уже не такая, какой была в первые дни, когда я узнала правду.
Лезу читать криминальные хроники по городу. Маньяка так и не поймали, но он затих. Год назад убийства прекратились. Ровно столько Юрий женат на моей сестре. Совпадение ли это? Вряд ли. А еще я думаю: мог ли он быть причастен к смерти папы… Что, если падение вертолета было подстроено? Вспомнив папу, снова начинаю плакать. Сейчас я ощущаю себя беззащитной, как никогда. Даже когда я была в Эливаре и думала, что он жив, я чувствовала его поддержку. А сейчас у меня выбили почву из-под ног. Мне больше не на кого опереться. Если бы рядом был Маллори…
Измотанная слезами и прошедшим днем, я принимаю душ и ложусь спать. Утром поговорю с парнями. Сон приходит мгновенно. Мне кажется: я засыпаю, еще не коснувшись подушки.
Просыпаюсь от того, что матрас, на котором я лежу, прогибается под тяжестью чьего-то тела. С ужасом подскакиваю и вижу Вергилия. Судя по тому, как от него разит перегаром, он в доску пьян.
– Какого черта! – ору я и вскакиваю на ноги.
– Не шуми, – морщится Вергилий. – У меня был тяжелый день.
– Выметайся отсюда немедленно! – кричу я. Вергилий в одну секунду оказывается рядом. Точно так же, как тогда в лесу. Упираюсь спиной в стену, и Вергилий тут же выставляет руки по бокам от головы, не давая сбежать.
– Ты всегда такая истеричка? – рассматривая меня, спрашивает он.
– А ты всегда такой придурок?
– Поэтому ты решила меня не убивать? – пристально глядя мне в глаза, усмехается Вергилий. Кровь приливает к моим щекам, обжигая кожу. – Я произвожу на тебя впечатление?
– Ты о чем сейчас? – притворяться непонимающей просто: я слишком взбешена его поведением.
– Мы с Риком поспорили, что ты попытаешься прикончить нас, чтобы защитить свою семью. Я поставил на то, что не сможешь, – с легкой насмешкой говорит Вергилий. – И теперь я при деньгах.
– Сколько ты выпил? – не желаю признавать поражения, возмущаюсь я. Вергилий проводит костяшками пальцев по моей щеке, и я дергаюсь, как от ожога.
– Не знаю, как Рик, а я польщен твоим решением, – продолжает Вергилий. – Ты прошла испытание. Теперь я знаю, что могу тебе верить. И да, тебе очень к лицу одержимость! В лунном свете ты сияла, словно алмаз.
– Ты просто больной!
– Прошу прощения, что прерываю вашу идиллию, – доносится до меня издалека голос Рика. – Но у нас не так много времени, чтобы тратить его на ерунду.
– Она знает, что мы в курсе, – бросает Вергилий и нехотя отстраняется от меня. Рик равнодушно пожимает плечами. Что-то его вообще может пробить на эмоции? С любимой девушкой он такой же невозмутимый? Сама не знаю, почему меня интересуют эти вопросы.
– Меня больше волнует, чем ты был занят днем, – спрашивает Рик.
– Я немного подсобрал информации про красавчика губернатора, – говорит Вергилий. – Полтора года назад у него дома случился пожар, в котором погибли его жена и дочь. У следствия были сомнения в том, что это несчастный случай, они долго склонялись к тому, что это поджог. Но не смогли накопать достаточно криминала. В тот же период Дергачева подозревали в убийстве Леонида Латина. У них случился конфликт, а после парня нашли застреленным в парке. Но у него на тот момент было алиби – твоя сестра сказала, что он провел вечер с ней.
– Латина? – переспрашиваю, и пол под ногами делает кульбит. – Хирурга?
– Ты его знала? – спрашивает Рик и тревожно переглядывается с Вергилием.
– Мы вместе работали, – с трудом выговариваю я. – Но почему он… Как… Они ведь даже не были знакомы!
– Видимо, за это время что-то поменялось. Он мог искать тебя и докопаться до того, кто такой Юрий, – вздыхает Вергилий. – А зачем тому такие любопытные знакомые?
– Если бы Юрий хотел от него избавиться, то, наверное, бы придумал другой вариант, – рассеянно говорю я. Не могу принять правду, что Лени нет. Слишком много дурных известий за последние сутки.
– Может, не было времени, – пожимает плечами Вергилий. – Или все произошло спонтанно, и у него не было плана.
– А что с убийствами? Были подозреваемые? Папа как-то продвинулся?
– Он уволился сразу после твоего исчезновения, – помолчав, говорит Вергилий и смотрит на меня. – Пару месяцев вел следствие, а потом написал заявление об уходе. Была пара подозреваемых, но их быстро отпустили.
