Онлайн книга «Сломанная тень»
Князь кинул мальчишке мелочь, тот ехидно усмехнулся и быстро исчез за колоннами Гостиного двора. – Трогай! – крикнула извозчику дамочка, когда князь плюхнулся рядом с ней; и тут же фамильярно перешла на «ты»: – Деньги принес, сиятельство? – Да! – выдавил князь. – Хороший мальчик! Послушный! – похвалила незнакомка. – Доставай, время дорого! Князь медлил. Собеседница истолковала его нерешительность по-своему: – Не доверяешь? Ладно, давай так. Вот письмо, – дама высунула из муфты конверт. – Одной рукой даешь деньги, другой забираешь. Идет? Князь внезапно успокоился. В экипаже-то темно. Полез за пазуху, вынул пачку. – Ишь, какой недоверчивый! – таинственная незнакомка протянула конверт. – Получай свой пасквиль! Она кинула Дашкину на колени письмо и вырвала деньги. Князь схватил конверт, прижал к груди и облегченно вздохнул. Теперь он письмо не отдаст. Ни за что! Спасен! Надо немедля разорвать его и клочки пустить по ветру. А вдруг подлог? От этой дамочки чего угодно можно ожидать. Достав листочки, сперва пересчитал. Три, как и должно быть. Потом попытался рассмотреть. Черт! В темноте ничего не видно! Пришлось развернуться вбок, к свету проносящихся фонарей. Строчки прыгали в глазах. Почерк вроде его, а вот букв не разглядеть. – Нельзя ли ехать помедленней? – взмолился князь. – Подожди немного, свернем на Малую Конюшенную, поедем медленно-медленно! – усмехнулась дама. Экипаж, пробравшись узкими улочками меж Гостиным и Щукиным дворами, долетел по каналу до Невского, резко свернул влево и почти сразу – вправо, на Малую Конюшенную. Как и обещала дама, сразу сбавил скорость. «Дорогой Николай! – углубился в чтение князь. Он настолько увлекся собственным текстом, что не заметил ни стоявшего под фонарем Лаевского, ни спрятавшегося в подворотне Тучина, ни проводившего экипаж взглядом Угарова. Впрочем, с последним Дашкин не был знаком. «Как верно я написал, – в который раз восхитился собственными мыслями князь. – «Феодальное производство с каждым годом увеличивает пропасть между Россией и буржуазными странами!» А ведь долго не мог сформулировать, в черновике было иначе». Экипаж, проехав переулок, уже вывернул на Большую Конюшенную. «Это не черновик! – обрадовался Дашкин. – Я зря подозревал Юлию! Ах, как хорошо! – Даже петербургский воздух вдруг показался ему свежим и бодрящим. – Может быть, княгиня действительно навещала заболевшую Полину? А я собрался запереть ее в деревне и обречь себя…» Князь не успел додумать, на что он намеревался себя обречь. Пока Дашкин нежился в приятных размышлениях, незнакомка развернула пачку бумаги: – Обмануть решил, сиятельство? А ну отдавай письмо! – потребовала она, приложив муфту к груди князя. – Стрелять буду! – А в чем дело? Я расплатился! Деньги у вас! – бормотал князь, торопливо пихая письмо в карман шубы. – Деньги?! – прошипела дама. – Там резаная бумага! – Что вы говорите? – издевательски улыбнулся князь. Письмо уже было в безопасности. – Я, видимо, пачки перепутал. – Отдай конверт! – Извините, мадам. Это мое письмо! С какой стати я его должен отдавать? – Вы… Вы – подлец! – дама от возмущения снова перешла на «вы». – Не более, чем вы, мадам. Вас учили в детстве, что читать чужие письма нехорошо? – Отдайте конверт! Иначе стреляю! – с отчаянием в голосе повторила угрозу дама. – На Невском? – искренне удивился князь. Петербургской привычке слоняться взад-вперед по проспекту не могла помешать даже непогода. Невский, по которому уже катил экипаж, был заполнен публикой. Дашкин то и дело приподнимал цилиндр, отвечая на приветствия. Дама опустила муфту. Воодушевленный, князь продолжил: – Позволю себе дать вам отеческий совет: бросайте свое ремесло и возвращайтесь к честной жизни. Вспомните об истинном предназначении женщины: рожать и воспитывать детей, хранить семейный очаг. Скользкий путь, на который вы ступили… – Заткнитесь! – оборвала его шантажистка. Князь пожал плечами. Метать бисер явно бесполезно, Дашкин зря теряет время. Письмо получено, свидание окончено. – Эй, любезный! – Дашкин пару раз стукнул извозчика тростью по спине. – Останови-ка! От резкого, пропетого густым басом «тпру» на минуту встали даже встречные лошади. Экипаж, в котором ехал Дашкин, затормозил так, что Арсений Кириллович чуть из него не вылетел. Князь обо что-то стукнулся, резкая боль пронзила правый висок, глаза закрылись. – Трогай! Барин передумал выходить! – раздался низкий женский голос. И тут же перед Дашкиным рухнул тяжелый бархатный занавес, ломящая боль в виске отступила, и настала тишина. – Вы живы? – удар по щеке вернул боль. – Вы меня слышите? Князь попытался ответить, но смог лишь вздохнуть. – Ой, слава богу, жив! – обрадовался незнакомый голос. Князь приоткрыл глаза. Перед ним плясал хоровод мужских лиц. Князь потряс головой, боль сразу вспенилась, будто теплое шампанское, а пляшущие лица непостижимым образом слились в одно, прежде не виданное. – Вы князь Дашкин? У Арсения Кирилловича вырвалось какое-то мычание, пришлось кивнуть, чтобы подтвердить догадку незнакомого молодого человека. – Я вас узнал! – Где я? – с третьей попытки Дашкин наконец смог выговорить эти два слова. – Понятия не имею. Я в Петербурге недавно, – румяный юноша виновато улыбнулся. – Пустырь какой-то… Князь вспомнил – он ехал по Невскому, потребовал остановить экипаж… А что было дальше? – Как я … Как я попал сюда? – Вас выкинули из экипажа. Князь попытался подняться, но голова у него опять закружилась. Юноша снова превратился в компанию и, наверное, поэтому успел подхватить Дашкина под мышки. – Эй, давай-ка подсоби! – крикнул кому-то молодой человек. Вдвоем с извозчиком они дотащили Дашкина до экипажа. Сидеть князь не мог, пристроил голову на колени румяного юноши. Пару раз пришлось останавливаться – князя мутило, но пустой желудок изрыгал лишь желтую пену. Когда ему полегчало, князь смог назвать свой адрес. Вспомнив, что в кармане лежало письмо, полез проверить – и от ужаса снова потерял сознание. Мокрая листва явно казалась пронизывающему северному ветру жертвой слишком жалкой. Постоянно меняя тактику, чередуя порывы с вихрями, он пытался повалить фонари, вырвать с корнем деревья, унести с собой редких прохожих. Денис замерз задолго до появления Тучина с Лаевским, которые тоже быстро продрогли и начали притопывать ногами и махать руками, чтобы согреться. Угарову они были хорошо видны: и Владимир под фонарем, и Александр, прятавшийся в подворотне. Тучин раз пять доставал часы и издалека показывал их кузену. Мол, хоть и велик Петербург, а новости по нему разлетаются мгновенно, наверняка таинственная дама узнала о гибели Баумгартена и на встречу не придет. Лаевский в ответ делал умоляющие знаки: давай-де, еще подождем. |