Онлайн книга «Сломанная тень»
– Твоя – на Углу. – А князь? – Ты про господина в шубе? Его на Садовой подсадили, дожидался он там, у них, верно, уговор был. – Куда поехали? – Супруга твоя попросила по городу покатать. «Только обязательно, – сказала, – на Малую Конюшенную заверни и там, братец, не гони, езжай медленно». – Так, так, так… – Денис от радости чуть не подпрыгнул. Не зря он разыскал этого незадачливого картежника. Значит, дама в экипаже с Дашкиным – та самая, что вчера назначила встречу Баумгартену. Вымогательница хотела убедиться, что барон пришел на встречу один! Парамон между тем продолжал: – … А как на Невский вернулись, господин в шубе пожелал сойти. Я коням: «Тпру!», а твоя жена взяла да и по башке его и стукнула! Сильно стукнула! Он из ума вон… – А где ты ее высадил? – Не помню, – отрезал Парамон, внезапно помрачнев. Дурак он дурак, зачем стал трепаться? И ради чего? Ради какого-то червонца! Дамочка была серьезная – пистолетом его ткнула, когда он не хотел князя в лужу кидать. И потом еще раз, когда прощались, чтоб не болтал. – Как не помнишь? – оторопел Угаров. – А вот так! – сплюнул Парамон. – Давай червонец и проваливай. – Сперва скажи! – Я и говорю – не помню! А ну гони червонец! – Парамон схватил Угарова за грудки. Тот, не задумываясь, двинул ему между глаз. От короткого и сильного удара Парамон рухнул как подкошенный. Угаров тут же сел сверху и правой рукой схватил его за кадык. – А теперь вспомнил? Парамон лишь скрипел зубами, и Угаров немножко кадык сдавил. Тыща в испуге засучил ногами: – Отпусти! – прохрипел он. – Ну? – К блаженной Марфуше попросила отвезти! – Что? – изумился Угаров. – Что слышал. – Ничего не путаешь? – Ничего! Я к Марфушеньке часто людей вожу! – А лица ты ее не видел? – Кого? Марфуши? – Супруги моей! – Нет, студент, не видел! Глава тринадцатая
Второй день подряд Илья Андреевич выезжал из дома с твердым намерением навестить сестру, но ни повозиться с племянниками, ни попыхтеть трубочками с Адольфом (Тоннер всегда путал, кто из них кому шурин [45], а кто кому зять [46]), не получилось. К Лаевским доктор собирался заглянуть на минуточку – убедиться, что Софья Лукинична нормально перенесла морфин. Уж больно коварное это зелье! Боли снимает отменно и глубокий сон гарантирует, но при этом часто вызывает галлюцинации. – Швыдко [47] добрались! – обрадовался швейцар, помогая доктору выбраться из экипажа. – Пивгодыны [48] не прошло, як послали! – Что-то с Софьей Лукиничной? – испугался Илья Андреевич. – С Софьей Лукиничной? – удивленно переспросил Филипп Остапович. – Нэ знаю! Давно нэ бачыв! Днем укатила! – Кто-то еще заболел? – А що, Пантелейка нэ казав [49]? – снова удивился швейцар. – Вин не з вамы [50]? – Простите, кто? – поинтересовался Тоннер. – Пантелейка, казачок наш, – пояснил Филипп Остапович, перемежавший в разговоре русскую речь с украинской. – Замість сына мені [51]. Его за вами послали. – Нет. Видно, разминулись. – Тоннер, сунув швейцару неизменный саквояж с инструментами и лекарствами, поспешил в дом, на ходу расстегивая шубу. – Так кто же заболел? – Ирина Лукинична! – Филипп Остапович, несмотря на преклонный возраст, легко обогнал грузного доктора на ступеньках. – Что с ней? – озабоченно спросил Илья Андреевич, входя через услужливо распахнутую дверь в полукруглую прихожую. – Брюхо болит, – Филипп Остапович на ходу принял от гостя шубу, перчатки и трость. – Добрый день, господин доктор, – поклонился выбежавший Никанорыч. – Пойдемте, я вас провожу. Подхватив саквояж, он повел Илью Андреевича на второй этаж. Филипп же Остапович снова выскочил на крыльцо и стал вглядываться в сгущавшиеся сумерки. Пантелейке дали денег на извозчика, но лишь в один конец, наказав вернуться с Тоннером. «Не заблудился бы малец! Выборгская часть ох как далеко!» – В полдень прихватило, – вытирая со лба холодный пот, прошептала Ирина Лукинична. – Я простоквашки выпила, тут и началось! Скрутило так, что выдохнуть боялась. Тоннер посмотрел на часы – полшестого. Почему же доктора вызвали так поздно? Будто подслушав его мысли, Ирина Лукинична пояснила: – Думала, пройдет. Желудок-то у меня с детства шалит. Вроде ем каждый день одно и то же, а результат всегда разный. То полный порядок, то… Ой! Ирина Лукинична схватилась за правый бок. Спаленка пожилой женщины была маленькой и очень скромной: по центру узкая кровать, вдоль окрашенных в «перловый» цвет стен – немногочисленная мебель: дамское бюро с бумагами, столик для рукоделия и пара стульев с решетчатыми спинками. – Болит постоянно или приступами? – Приступами. Сначала будто колом проткнет… – Где? – перебил Тоннер. – Здесь, – несчастная положила руку на живот чуть ниже пупка. – А затем как начнет брюхо рвать, я спину колесом выгибаю! Потом вдруг отпустит… – Большие перерывы между приступами? – Большие! Я днем даже решила: все, кончились мучения. Велела карету закладывать, на службу вечернюю ехать. И вдруг опять! Как раз Полина, племянница моя, зашла. Посмотрела, как я корчусь, и за вами послала… Последние слова Ирина Лукинична произнесла с явным неудовольствием – в докторах особого прока не видела. Все на земле от Бога, и болезни тоже. Если суждено тебе умереть, никакой доктор не поможет, а ежели нет – зачем деньги тратить. – Вас тошнит? – спросил Илья Андреевич, щупая пациентке руку и лоб. Пульс несколько учащенный, неровный, температура нормальная… – Нет, – смущенно ответила больная и, подумав, уточнила: – Иногда. – Рвоты не было? |