Онлайн книга «Сломанная тень»
– Точно! Там я вас и видел! Вы, кажется, доктор? – Да! – Значит, не из полиции? – Полиция привлекла меня к расследованию. Так кто же убийца? – Понятия не имею! Меня вынудили так сказать! – Вынудили? – Мое инкогнито раскрыли. Она явилась ко мне за час до визита к Лаевским. – Она? – сердце Тоннера забилось, предчувствуя удачу. – Опишите! – Черное платье, как у горничных, накидка-клок, шляпка с вуалью. А под вуалью – маскарадная маска! «Я, – говорит, – не собиралась вас до весны щипать, хотела, чтоб вы жирок нагуляли! Но обстоятельства вынуждают, Сергей Леонидович!» Я за кочергу, а она из муфты – у нее муфта такая, что слона можно спрятать, – пистолетик вытащила и прямо в грудь мне направила. «По моим подсчетам, вы за месяц тысячи четыре заработали. Давайте-ка сюда!» – Опишите внешность. – Я ж говорю: лица не видел! – Фигура? Толстая, худая? – Кто их разберет в этих платьях? – Рост? – Обычный! – Ну а голос? Голос ее вы можете изобразить? – Могу! «Сумма, конечно, небольшая. Поэтому попрошу вас об одной услуге», – Бобиков заговорил писклявым, неестественным голосом. – «Барон Баумгартен, его легко узнать, у него прострелена рука…» – Как? – на этот раз вскочил Тоннер. – Она знала про руку барона? – Да! – подтвердил чревовещатель. Этому могло быть лишь два объяснения: или шантажистка сама стреляла в барона, или присутствовала на перевязке. Значит, Дашкин прав: загадочная дама обитает в доме Лаевских. – Вы не узнали шантажистку среди зрителей? – Нет. – Что еще она велела вам сделать? – Ничего. Только сказать, что убийца среди гостей. Нет! Вру! В самом начале я должен был потребовать присутствия тринадцати зрителей. – Это очень интересно! – задумался Тоннер. – Кроме того, она подсказала кое-какие детали, которыми я должен был «растопить лед недоверия». Это она так выразилась. – Что за детали? – Так, отец молодого человека, которого лишили наследства, заикался. А отец его невесты через слово повторял: «Так сказать». Его, правда, так и не вызвали… – Что еще? – Кое-что о Софье. Но про нее я и сам знал… из прежней жизни. Даже… Бобиков улыбнулся своим воспоминаниям. Тоннер, наоборот, нахмурился. Граф-чревовещатель прояснил важную деталь, но вот остальное окончательно запутал. – Что ж! – Илья Андреевич поднялся. – Даю вам сутки, чтобы покинуть город. – Как же так? Мы с вами договорились… – Was wissen zwei, wisst Schwein [72], – напомнил Илья Андреевич немецкую пословицу. – Но я на мели! – Продайте свои камушки! – посоветовал Тоннер. Они с Данилой встали. – А лучше сдайтесь властям! – Я похож на сумасшедшего? – В общем-то да! Тоннер с Данилой, не простившись, покинули кабинет, Моська гордо прошествовал за ними. Когда хлопнула входная дверь, Бобиков перекрестился, снял с шеи цепочку и, провернув ключ, открыл ящик письменного стола, где лежали два пистолета. Глава двадцать вторая
– Илья Андреевич! – Юлия Антоновна, в старом платье, непричесанная, с заплаканными глазами, поманила доктора в детскую. – Что-то с Кирюшей? – Да! Кашляет! – громко сказала княгиня и шепотом добавила: – С ним все в порядке. Помощь нужна мне. Князь объявил, что больше не выпустит меня из дома! – Юлия Антоновна всхлипнула. – Никогда! А когда закончит какие-то важные дела, вовсе увезет из Петербурга! Он уже и прошение об отставке подал… – Чем же я могу помочь? – развел руками Тоннер. – Назначьте микстуру! – неожиданно звонко ответила Юлия и, сделав умоляющий знак, чтобы Илья Андреевич говорил шепотом, тихо продолжила: – Принудьте его взять меня на маскарад! Он признался, что сам ни в жизнь бы туда не поехал, но вы заставляете… – Горло чистое! – громко произнес Тоннер и продолжил шепотом: – Я ничего не обещаю, но попробую… – Я буду вам очень признательна! Князь долго сопротивлялся. Илье Андреевичу пришлось пустить в ход все свое красноречие и отточенное в беседах с пациентами умение убеждать. Арсению Кирилловичу было лучше. Только синяк, несмотря на старания Петрухи, предательски просвечивал из-под толстого слоя пудры. – А вы корсаром оденьтесь! – посоветовал Тоннер. – Им положено на глазу повязку носить, а на голове косынку. – Скажите лучше, что делать, если шантажистка ко мне подойдет? – проворчал Дашкин. – Ничего! Привлеките мое внимание! Подайте сигнал! – Какой сигнал? – соображал князь еще очень медленно. – Ну, не знаю! Снимите повязку с глаза, например! – Какую повязку! – Которую вы повяжете! Извините, князь, мне надо успеть к еще одной пациентке! До встречи на маскараде! – До встречи! – попрощался князь. – А вы уверены, что надо ехать с Юлией? – Абсолютно! – Спасибо! – Юлия Антоновна на радостях чмокнула Тоннера в щеку. – Вы ведь к Лаевским? Передадите записку? – Что ж с вами сделаешь! Передам! Кому? – Тучину! – Фамилию возлюбленного княгиня произнесла с нежностью. Через десять минут Илья Андреевич был уже у Лаевских. – Вы за племянницей моей ничего не замечали? – зашла издалека Ирина Лукинична. – Чего, например? – Странностей… Я боюсь, знаете ли! Мать-то ведь ненормальная! Правда, что сумасшествие по наследству передается? – Только если в завещании упомянуто! – отшутился Тоннер. Медицинская наука на сей счет пребывала, как обычно, в дискуссиях. Ирина Лукинична надулась, юмора не любила. – Полина последнее время меня сильно беспокоит: капризничает, дерзит. Глаза отсутствующие… – Это бывает. При беременности… – Тоннер аж глаза прикрыл от ужаса, что проболтался. – Так вы знаете? – обрадовалась Ирина Лукинична. – Отлично! Знаете, у Софьи тоже странности обнаружились, когда Полиной ходила! А мы внимания не обратили. Мне один доктор потом… – Ирина Лукинична достала платочек и утерла совершенно сухие глаза, – сказал, что если бы вовремя спохватились, отправили бы Софушку в деревню, она с ума бы не сошла. Деревня – лучшее средство от неврозов. Тишина, спокойствие, свежий воздух… |