– Ты очень целеустремленно ходила по залу, Ильдико. Ты что-то хотела?
– Серовек пригласил меня на танец. Знаю, каи не придерживаются правил гаури, тем не менее, я решила сначала спросить твоего дозволения.
Она почувствовала, как напряглось прижавшееся к ней тело. Однако напряжение вмиг отступило, хотя голос Бришена утратил былую чувствительную теплоту и стал резким:
– У него идеально отточен инстинкт выживания. Именно это сделало его легендарным воином. Вопрос в другом, хочешь ли ты с ним танцевать?
Ильдико развернулась в его объятиях.
– Я бы с большей радостью потанцевала с тобой, однако, думаю, на правах хозяйки мне следует выказать гостеприимство и станцевать с ним один танец. – Она подмигнула. – Или же ты сам выполнишь эту миссию.
Бришен фыркнул, выражение его лица смягчилось.
– Есть твердая грань между гостеприимством и несуразицей. – Он скользнул губами по ее лбу. – Тебе не нужно мое дозволение на танец с другим кавалером, жена. Однако я оставляю за собой право в любой момент похитить тебя.
Беладинские подданные и каи разбились на пары, когда музыканты заиграли более заводную мелодию. Минуя толпу, Ильдико направилась к Серовеку и нашла его там, где покинула. Он с легкой улыбкой наблюдал за ее приближением.
– Проживу ли я еще один день? – полюбопытствовал он.
Она протянула кубок, чтобы Серовек поставил его на столик за спиной.
– Это зависит от обстоятельств. Если вы оттопчете мне пальцы на ногах, я вас убью. – Ее улыбке вторил его смех. – Однако вы простите меня, если я встану на вашу ногу. Я не знакома с танцами каи. До недавнего времени я не ведала, что они танцуют.
Взяв ее под руку, Серовек повел в центр зала.
– Они непревзойденные танцоры. Сильные, быстрые и ловкие. Словно специально созданные для этого. Если прислушаетесь, то узнаете многие мотивы. Гаури и беладины на протяжении веков заимствовали некоторые у соседей каи.
Они стали ждать среди других пар, завершивших танец и ожидавших следующей композиции. Ильдико заметила, что Бришен наблюдает за ними с другого конца зала. Стоило заиграть мелодии, как она радостно захлопала в ладоши.
– Вы правы! Мне знакома эта песня.
Взяв ее за руку, Серовек поклонился и заключил в крепкие объятия.
– Ваше Высочество, это большая честь для меня.
Они закружились в знакомых па. Серовек верно заметил, что Гаур и Беладин позаимствовали у каи мотивы. Ильдико еще в детстве научилась танцевать именно под эту мелодию. Этот весьма популярный при гаурском дворе танец был ее любимым.
Серовек был явно знаком с танцем. Он плавно и грациозно, как любой каи, особенно с его ростом, закружил ее по залу. Пальцам Ильдико ничего не грозит, ее партнер – искусный танцор. Однако лучше бы она танцевала с Бришеном, а не с Серовеком.
Мелодия вскоре сменилась иной, и Серовек откланялся, когда офицер каи подошел, низко поклонился и пригласил ее на следующий танец. После этого ее ангажировал один из членов городского совета каи, а затем один из беладинских солдат Серовека.
Раскрасневшаяся, запыхавшаяся и изнывающая от жажды больше, чем ива у высохшего озера, Ильдико пыталась отдышаться, когда Бришен подошел к ней, неся столь желанный кубок вина. Она приняла с искренней благодарностью живительную влагу и осушила кубок в два глотка.
Бришен ошарашенно заморгал и протянул ей свое вино.
– Может, и мое выпьешь?
Ильдико покачала головой.
– Нет. Ты спас меня. Мне стало казаться, что язык прилипнет к небу, если я немедля не перестану танцевать и не утолю жажду. – Она протянула пустой кубок проходящему мимо слуге.
– Ты наслаждаешься вечером? – Осушив свой кубок, он также отдал его слуге.
– Да. – Ильдико протянула руку и стала теребить одну из шнуровок на его тунике. – Хотя я бы порадовалась сильней, если бы ты хоть на минутку отвлекся от своих политических интриг и планов, чтобы потанцевать со мной. Всего один танец, супруг. Я не прошу о многом.
Она подмигнула ему. Бришен оставлял за собой право украсть ее у любого партнера по танцу, но пока не выполнил угрозу, предпочитая вместо этого расхаживать по залу и беседовать с гостями каи и беладинами, включая Серовека, когда тот не танцевал.
Бришен взял Ильдико за руку и, поднеся к губам, нежно поцеловал. От этой ласки у нее мурашки побежали по коже от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног. Внутри всколыхнулась и забурлила волна безудержного желания. Она не выбирала себе мужа, и Бришен не выбирал ее, однако судьба или милостивые боги свели их вместе, сделали друзьями, а потом любовниками. В то время как сверстницы гаури содрогались при мысли о супруге каи и благодарили судьбу, что оказались не на ее месте, Ильдико считала себя самой счастливой женщиной в мире.
Вероятно, выражение лица выдало ее мысли. Бришен склонил голову набок и озадаченно нахмурил брови.
– Что случилось?
– Мне хочется с тобой потанцевать, сейчас, – прошептала она предназначенное только для его ушей признание. – Но еще больше я хочу заняться с тобой любовью. – Щеки запылали от прямоты высказывания и вызванной на него реакции.
Бришен резко выпрямился, глаза его померкли. Ее пальцы мгновенно онемели от внезапной хватки, когда он сомкнул ладонь. Его губы сжались, обнажив зубы, ноздри раздулись, а кожа туго натянулась на скулах. Он не произнес ни слова, однако через долю секунды Ильдико поняла, что бежит трусцой, чтобы не отставать, пока он тащит ее через зал к лестнице, ведущей в личное крыло обитателей Саггары.
– Бришен, погоди, – прошептала она, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Некоторые любопытствующим взглядом следили за ними, недоумевая, почему повелитель Саггары вдруг решил увести свою супругу из зала.
Ильдико налетела на него, когда Бришен резко остановился и обернулся. Он подхватил ее и помог удержаться на ногах. Его глаза по-прежнему полыхали белым, а дыхание было прерывистым и шумным. Голос же, напротив, поражал своей холодностью и невозмутимостью.
– Ты моей смерти хочешь, Ильдико?
Если бы они не стояли посреди зала, окруженные толпой зевак, Ильдико обняла бы его за шею и поцеловала до потери сознания. Приоткрытые губы Бришена обнажили кончики клыков. «До потери сознания, но очень осторожно», – мысленно подправила она себя.
Однако пришлось ограничиться сжатием его руки и виноватой улыбой.
– Твоя смерть даже отдаленно не входила в мои планы, и будь мы одни, я бы со всех ног бежала с тобой к лестнице. – Его когти темнели на костяшках ее пальцев подобно смертоносным наконечникам копий из осколков обсидиана. – Но мы радушные хозяева, а вокруг нас – гости. Мы обязаны остаться.
В свете факелов его глаза отблескивали как-то иначе, когда он перевел взгляд с ее лица на окружавшую их толпу и обратно.
