Надев на лицо вежливую маску, Бришен накрыл ладонью руку жены и повел ее к лестнице.
Его ждала долгая, бесконечная ночь.
Глава 19
Стоя рядом с Серовеком, Ильдико поразилась его внушительному виду. Крупный мужчина, чуть выше Бришена, с широкими плечами и длинными мускулистыми ногами. Казалось, он мог раздавить наковальню голыми руками. В голове промелькнула мысль, что общительный характер лишь усиливал излучаемую им физическую силу.
Он прибыл в Саггару с небольшой свитой беладинских солдат. Столь малое сопровождение свидетельствовало о мирных целях и доверии к Бришену. Ужин обещает быть столь же безопасным и дружеским, как и тот, на котором присутствовали каи в Верхнем Салюре.
Беладинские гости расхаживали среди офицеров каи, советников деревень и городов, находящихся под защитой Саггары. Ильдико восхищалась легкостью, с которой общались оба народа. Это настолько отличалось от того, что ей пришлось наблюдать на их с Бришеном свадьбе, когда гаури и каи едва не обнажили мечи друг против друга. Подобное поведение противоречило здравому смыслу, ведь Каи с Гауром связаны торговым договором, в то время как вражда с Беладином разгорается все сильнее. Позиция Серовека и всего Верхнего Салюра в политической борьбе уникальна. Ильдико гадала, насколько долго продлится их дружба с Бришеном после объявления войны или обвинения в измене. Она надеялась, что им каким-то чудом все же удастся избежать такого исхода событий.
– Ваше Высочество, вы прекрасная хозяйка, но бойтесь, как бы ваших поваров не похитили или не переманили в Верхний Салюр. – Серовек кивнул в сторону столов, где прислуга убирала остатки ужина. В одном углу пять музыкантов каи бренчали монотонную мелодию, сопровождая шум разговоров. – Особенно мне понравился пирог со скорпидом.
Ильдико вздрогнула. Ее надежда никогда более не видеть и не есть излюбленное и отвратительное лакомство каи оказалась напрасной. Когда Бришен сообщил, что это одно из любимых блюд Серовека, она смирилась с очередной кулинарной битвой со своей едой и включила в меню скорпида. Она также к огромному недовольству старшей кухарки попросила приготовить печеный картофель.
Стоило прислуге принести и поставить на стол угощение, как Бришен наклонился к ней и прошептал на ухо:
– Жена, это месть.
– Едва ли, – ответила она, настороженно поглядывая на ближайший к ней пирог. Золотистая корочка, посыпанная искрящейся солью, медленно колыхалась. – Однако я умираю с голоду, и у меня нет ни малейшего желания вкушать эту мерзость.
Их почетный гость не разделял неприязни к еде. С ловкостью каи Серовек быстро расправился с хлестким хвостом скорпида, разрезал ножом панцирь и откусил щедрый кусок дымящегося серого мяса.
У Ильдико свело живот. Она забыла о тошноте, когда хозяин Верхнего Салюра сделал ей комплимент:
– Отличный выбор, картошка прекрасно сочетается со скорпидом, ваше высочество. Их лучше вкушать вместе, чем порознь.
Сидящей с ней рядом Бришен поперхнулся вином из кубка. Он вытер рот салфеткой.
– Напрасная трата хорошего скорпида, – пробормотал ее супруг себе под нос.
«Напрасная трата хорошего картофеля», – подумала Ильдико. И чем больше она размышляла над утверждением Серовека, тем сильнее потешалась.
– С чего ты так радостно улыбаешься? – посмотрел на нее Бришен. В отблеске пламени факелов его яркие глаза отливали серебром.
Ильдико глянула на Серовека, который с нескрываемым удовольствием расправлялся с содержимым тарелки, время от времени поглядывая на сидящую рядом Анхусет. Двоюродная сестра Бришена избегала взглядов почетного гостя, но Ильдико не раз замечала, как женщина наблюдает за беладинским вельможей на протяжении ужина.
– Ты знаешь, это о нас, – промолвила она.
– Что именно?
– Скорпид и картофель. Лучше вместе, чем порознь. По крайней мере, мне так кажется.
Бровь Бришена поползла вверх.
– Я думал, что ведьма и дохлый угорь – это о нас. Кажется, данное сравнение мне больше по душе.
Кончиком ножа он подтолкнул едва тронутую картофелину к краю тарелки, скривив в отвращении верхнюю губу, при этом обнажив сверкающие белоснежные клыки.
Рассмеявшись, Ильдико забрала с его тарелки восхитительную картошку, положила ее в рот и стала с аппетитом жевать, желая заглушить мерзкий вкус скорпида.
После трапезы толпа разбилась на группки, и вскоре Ильдико беседовала с Серовеком в противоположной от Бришена части зала.
Морщинки в уголках глаз лорда углубились.
– Не соблаговолите ли потанцевать со мной, ваше высочество? Каи считают людей неуклюжими созданиями. Неужели мы не докажем, насколько они заблуждаются в своих суждениях?
Ильдико посмотрела на Бришена, беседовавшего с мэром одной из соседних деревень каи. Хотя он не взирал на нее прямо, она могла почувствовать тяжесть взгляда принца. Правила приличия гаури предписывали женщине спросить разрешения на танец либо у отца, либо у мужа. У каи – нет. Для каи вполне приемлемо, если Ильдико примет приглашение Серовека без одобрения Бришена. Однако она мешкала.
Смешок Серовека вернул ее в реальность. Он кивнул в сторону Бришена.
– Будь мы оба каи, не думаю, что его бы это взволновало. Будь я каи, ему было бы все равно. Но мы оба люди, а это совсем меняет дело. Я хочу потанцевать с вами, с другой стороны, мне очень хочется покинуть Саггару живым.
Ильдико чокнулась с ним кубками в молчаливом согласии. Она не понимала, как можно уловить у каи тонкие намеки на ревность, но в позе Бришена появилась определенная жесткость, словно филин наблюдал за добычей с ветвей дерева.
– Поскольку я еще до конца не ознакомилась с правилами этикета каи, думаю, мне следует пойти узнать у мужа, каков надлежащий ответ на подобное приглашение.
Ухмылка превратила и без того красивое лицо Серовека в еще более поразительное. Ильдико постаралась не выказать своего потрясения.
– Мадам, я с нетерпением буду ждать вашего ответа.
Ильдико покинула его и отправилась на поиски Бришена. Однако, обойдя комнату, не увидела его там, где он недавно стоял. Она окинула толпу взглядом, пытаясь отыскать широкоплечего каи в темно-синей шелковой рубахе и с длинной черной косой. Ильдико вздрогнула, когда его голос внезапно раздался за ее спиной.
– Мне говорили, что при беладинском дворе Серовек слывет жеребцом. – Мускулистая рука обняла Ильдико за талию, и она прислонилась к груди Бришена. Он провел носом по ее уху. – Хотя Пангион – великолепный наездник, сомневаюсь, что этот титул пожалован ему за навыки держаться в седле.
Прохладная и гладкая щека прижалась к ее щеке.
– Подозреваю, муж мой, именно в этом кроется истинная причина.
Его низкий смех загрохотал у нее над ухом. Когтистая рука скользнула по изгибу талии, прежде чем опустилась на бедро.
