Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
|
– Мусор, – вздохнул предводитель, глядя в согнутые спины разбойников, – взял я с собой негодных, несто`ящих, ибо многие знания, как рек один неглупый неверный, умножают скорбь. Так не лучше ли прекратить их земные скорби, дабы знания не растрачивались понапрасну? – А что же ты, о Победитель Гулей? – осторожно поинтересовался Гиви. – Коли оно так, разве ты в не меньшей опасности? – О! – рассеянно отмахнулся предводитель, – я бы на твоем месте, о любопытствующий, не стал бы тревожиться раньше времени, ибо тот, кто тревожится раньше времени, совершает рискованную продажу, ибо меняет неведомое будущее на треволнения в настоящем. – Ну, ежели так… – протянул Гиви, чувствуя, что не в силах плести нить изысканной беседы по причине усталости и ноющего копчика. Вдобавок от страха в животе у него поворачивалось что-то холодное и скользкое, словно он ненароком проглотил лягушку. Наконец на площадке меж камнями образовалась изрядная кучка бурого бесформенного топлива, изящно декорированная сухими веточками какой-то местной версии перекати-поля. Ахмад высек искру и раздул крохотное пламя, бледные язычки которого плясали в недружелюбном воздухе, точно маленькие духи пустыни. – Да будет благословенно пламя костра, живительное, обогревающее! – воскликнул предводитель, протянув руку к огню. – Ты, Хасан, и ты, Ахмад, займитесь приготовлением пищи, ибо она подкрепляет силы и утоляет голод. Ибо имеется в переметных сумках вяленое мясо в количестве необходимом и достаточном, да и лепешки найдутся… – Не лучше ли нам убраться отсюда, о Алчущий Добычи, – робко спросил Хасан. – Сказано, не лучше, – отрезал предводитель, – и делай, что велено, пока я не вступил в беседу с твоим языком без твоего участия! Разбойники отошли к верблюдам и стали копаться в сумках. Предводитель задумчиво наблюдал за ними, продолжая похлопывать рукой по рукояти сабли. Тени от развалин растворились в окружающем сумраке – лишь на площадке, где горел костер, дрожал слабый круг света… Верблюды вдруг вновь как по команде вскинули головы и заревели, заставив разбойников мигом отскочить и схватиться за оружие. Хасан выхватил из-за седла единственный уцелевший лук, наложил на тетиву стрелу и замер на полусогнутых. – Мама родная, – пробормотал Гиви невнятно, поскольку не сумел справиться с отвалившейся челюстью. – Ни хрена себе! – задумчиво откликнулся Шендерович. Из-за развалин выступила смутно видимая во мраке человеческая фигура. Двигалась она неуверенно, пошатываясь и ударяясь о торчащие каменные выступы, однако же Гиви углядел в ее очертаниях что-то странно знакомое. Когда человек (ежели это и впрямь был человек) приблизился достаточно, чтобы на его лицо упали слабые отсветы костра, Гиви узнал предводителя разбойников. Он оглянулся. Предводитель сидел, скрестив ноги, и пожирал завернутый в лепешку кусок копченого мяса. Гиви вновь повернул голову. Предводитель разбойников надвигался на маленький отряд и уже пересек смутную границу, отделяющую окружающий мрак от света костра. У стены отчаянно ревела и билась на привязи белая верблюдица. Ахмад и Хасан взвыли. Оба предводителя выглядели совершенно одинаково, если не считать того, что один стоял, второй же сидел у костра. – Оборотень! – одновременно выкрикнули оба, причем каждый протянул руку, указывая пальцем на другого. – Оборотень! – завыли Ахмад и Хасан, вертя головами по сторонам. – Джи-инн! Ифри-ит! – Что встали, шакалы! – завопил тот предводитель, что стоял. – Стреляйте! Вот он, сидит! – Хитрая тварь, – холодно сказал тот предводитель, что сидел, отбрасывая лепешку, и, в свою очередь, вскочил, поспешно протягивая руку за саблей на поясе, – путает следы! – Вы что, шакалы, своего предводителя не узнали? – воскликнул тот, что вышел из тьмы, в свою очередь положив руку на рукоять сабли. – Оборотень, не кто иной, сидит с вами! Гиви и Шендерович переглянулись и начали осторожно отодвигаться от костра поближе к скалам. Ни Ахмад, ни Хасан, ни ночной гость не обратили на них никакого внимания, но предводитель номер один, который, казалось, был способен видеть все одновременно, уставил на них сухой острый палец и проговорил: – Куда? Приятели замерли на месте, точно в старинной детской игре. – А вы куда смотрите, бараньи потроха? – заорал предводитель номер один, оборачиваясь к Ахмаду и Хасану. – Или вы не видите, кто перед вами? Морок, наваждение! Холодная сталь – вот лучшее угощение для таких, как он! – У-у! – завыли Ахмад и Хасан еще пуще прежнего. – Подманил меня, обернувшись прекрасной гулью, да и ударил по голове, – гнул свое ночной гость, – только к ночи я и пришел в себя. Ах вы, негодные, ничтожные, неужто не можете отличить истину от подделки? С кем вы делили хлеб и мясо, о пустоголовые? С нечистью! Да вы только гляньте на его уши! Гиви покосился на предводителя номер один. Уши у него были прикрыты чалмой. – Нет, вы поглядите на его уши! – воскликнул двойник. Гиви покосился на уши ночного гостя. Они тоже были прикрыты чалмой. – Что они говорят? – отчаянно взывал Шендерович у него за спиной. – Да хрен их знает. Спорят, кто настоящий… – И кто же? – Миша, слушай, понятия не имею. – Лапы когтистые не иначе прячет он в своих сапогах. – Да вы стащите с него сапоги! У него же копыта! Ни Хасан, ни Ахмад ни с кого из предводителей стаскивать сапоги явно не хотели. Они по-прежнему застыли, присев на полусогнутых и дико озираясь по сторонам. Новый предводитель в отчаянье плюнул и выхватил саблю, коротко взблеснувшую в свете костра. Это и решило дело. Хасан, лук в руках которого так и ходил ходуном, на миг остолбенел, потом спустил тетиву. Стрела коротко свистнула, вспарывая ночной воздух, и вонзилась ночному гостю прямо в шею. Тот удивленно поднял руку, точно отмахиваясь от надоедливой пчелы, наткнулся на торчащее из шеи короткое древко, невнятно охнул, подогнул колени и стал медленно крениться на песок. По шее его текла струйка крови, которая в полумраке казалась черной. – О-ох! – взвыл Хасан, не менее остальных пораженный своим поступком. Предводитель упал, ноги в сафьяновых сапогах дернулись раз-другой, прочерчивая в песке глубокие борозды, и, скорчившись, застыл. Ахмад и Хасан упали на колени, дико озираясь. – Ну-у, – благосклонно проговорил тот, кто сидел у костра, – не так уж плохо… – Г-господин! – запинаясь, вытолкнул из себя Хасан. – Какой я тебе господин, дурень, – ухмыльнулся предводитель, показывая острые зубы. |