Книга Все имена птиц. Хроники неизвестных времен, страница 216 – Мария Галина

– Э-э… – Хасан, казалось, потерял способность к членораздельной речи.

– Или не пристрелил ты сейчас своего господина? – произнес предводитель, оборачиваясь к разбойникам. – Ибо тот, кто сидел с вами у костра, не он, а я…

Что-то такое было в его лице, что Ахмад и Хасан вновь хором взвыли и кинулись прочь, забыв и про верблюдов, и про птиц анка, которые, впрочем, отреагировали на происшедшее лишь тем, что, выпростав головы, сонно перекликались друг с другом. Две согнутые в ужасе спины на миг мелькнули меж развалин, жуткий, почти нечеловеческий вой раздался вдали и затих…

– Ну вот, – с удовлетворением произнес оборотень, вновь усаживаясь поудобней. – Неплохо получилось, верно? Честно говоря, убийство мне претит, но эти трусливые злодеи и сами управились.

Гиви вновь переглянулся с Шендеровичем и начал медленно пятиться.

– Куда, придурки, – прикрикнул оборотень, – или вы хотите поменять избавление на плен?

Для верности он подобрал с земли брошенный Хасаном лук и умостил его на коленях.

– Блин! – проговорил Шендерович, почесывая затылок и стараясь не смотреть на лежащее поблизости тело. – Это что ж такое творится? Узурпация? Незаконный брат-близнец? Или ему пластическую операцию сделали?

– Обычный оборотень, – пояснил Гиви.

– А-а, – протянул Шендерович, – и как это я сразу не догадался!

– Обычных оборотней не бывает, – сказал оборотень, который, в отличие от настоящего предводителя разбойников, обладал способностью понимать незнакомую речь, – а я принял этот облик, чтобы вырвать вас из лап разбойников. Да и, честно говоря, не много тут хитрости, поскольку был ваш пленитель жаден и жесток. Будь он мудр и благороден, задача была бы неизмеримо труднее. Впрочем, – добавил он, – тогда бы и хитрость подобная не понадобилась. Ибо муж добрый и мудрый не стал бы выменивать чужие жизни на блага земные, которые, честно говоря, всего лишь мусор… Кстати, о мудрый Гиви, почему ты все время выступаешь при своем друге и спутнике в качестве толмача? Или он, подобно тебе, не унаследовал от своего великого предка способность понимать все сущие языки?

– От какого предка? – заинтересовался Гиви.

– Не важно. Смотри на меня, о потомок Авраама! И хотя я не ангел Суруш, возможно, сумею повторить то, что уже сделано.

Он слегка помахал ладонью перед носом Шендеровича, и тот покорно потянулся за его рукой, точно привязанный на невидимой нитке. Гиви покосился на оборотня и слегка отпрянул, увидев, как в глазах того загораются красные огоньки. Наконец оборотень вновь резко взмахнул ладонью, обрывая нить, Шендерович отпрянул и затряс головой.

– Ну? – скептически поинтересовался он.

– Что – ну? – в свою очередь вопросил загадочный гость. – Или мои речи все еще темны для твоего слуха?

– Да вроде нет, – удивленно отозвался Шендерович, озадаченно потирая ладонью затылок.

– А коли так, – спокойно заметил пришелец, – я бы настоятельно советовал тебе и твоему другу взять этого незадачливого водителя вольных стрелков да и похоронить его как подобает. Недобрым он был человеком, как я уже сказал, но и он заслуживает того, чтобы быть похороненным по-человечески, а там уж пусть с ним разбирается Тот, кто знает о нас больше, чем мы с вами, о путники, заблудившиеся на просторах вселенной!

– А эти… гули… – поинтересовался Шендерович, истомленный вынужденным молчанием, – чудовищные порождения пустыни, или как их там? Они нас не тронут?

– Помилуй, мой отважный друг, – возразил пришелец, – неужто ты, просвещенный человек, веришь этим детским байкам?

– Ну, – неуверенно отозвался Шендерович, с опаской разглядывая незнакомца, – как сказать…

– А ежели честно, то гули есть для тех, кто в них верит, и гулей нету для тех, кто в них не верит. А потому берите попону вон с того верблюда, и пусть она будет последним прибежищем злодею – не такое уж это плохое прибежище для человека, чей нос давно уже почернел от грехов. Вон за тем рухнувшим караван-сараем видел я яму – как раз ему по росту.

Шендерович рассеянно огляделся вокруг, потом многозначительно покосился в сторону Гиви.

– И ежели вы намерены воспользоваться случаем и бежать, – сказал незнакомец, прочтя его мысли, – то оставьте это намерение, ибо птицы анка – мои.

Он сложил губы и как-то по-особенному свистнул. С места сорвалась, отделившись от черной стаи, крохотная точка и приблизилась, постепенно увеличиваясь в размере и трепеща крыльями, а потом уселась на плечо незнакомца. Склонив голову, она поглядела на путников насмешливым блестящим глазом.

– О! – удивился Шендерович. – Эту мы уже видели!

Птица подняла хохолок, поиграла им, потом опустила.

– Мы зовем ее худ-худ, – пояснил незнакомец, – эта птица очень полезна для поручений обитателям небес и духам. Нет более прославленной и почитаемой птицы на всем Востоке, так что извольте относиться к ней с должным почтением. Она проследит, чтобы вы исполнили все как подобает.

Птица вновь сорвалась с места и села на обломок скалы, выжидательно поглядывая на Шендеровича.

– У, зараза фискальная, – пробормотал Шендерович, неохотно поднимаясь с места.

– А как вернетесь, – благожелательно заметил незнакомец, – и омоетесь вон из того меха, то, полагаю, уместно будет приступить к трапезе, которая до некоторой степени есть трапеза поминальная. Ибо дух вашего пленителя, убитого трусливыми соратниками, взывает об успокоении.

– Ну да, ну да… – согласился Шендерович, стаскивая с верблюда изукрашенную попону и с той же неохотой направляясь к лежащему поблизости телу.

Гиви вздохнул и последовал за ним.

* * *

Взошла остророгая луна, и в ее холодном свете верблюды шумно вздыхали и переминались с ноги на ногу. Из-за развалин раздался долгий переливчатый вой, оборвавшийся на высокой ноте. Гиви вздрогнул.

– Всего лишь шакал, – успокоил его пришелец.

– А, – сказал Гиви, отгрызая кусок от жесткого мяса, завернутого в лепешку, – тогда ничего…

– А еще потомок Шемхазая, – укорил его Шендерович.

– Помилуй, о мой беспокойный друг, – удивился незнакомец, – какой же он потомок Шемхазая? Ог, царь Вассанский, единственный уцелевший на земле исполин, насколько мне известно, не оставил потомства. Что неудивительно: где ему найти пару – при таких-то габаритах? Впрочем, поскольку каждый из живущих на земле, без сомнения, чей-нибудь да потомок, то и другу вашему есть чем гордиться.

– А эти, Братья, говорили…

– А! – сказал незнакомец. – Маги? Ну, эти соврут не задорого. В их речах, ежели честно, вообще нет ни крупицы истины, поскольку истина им вообще неведома.

– Допускаю, – согласился Шендерович, наглея на глазах, – но они, по крайней мере, представились!

– Не имена то были, но лишь прозвания, каковыми они для пущей важности сами себя именовали. А если ты, о сын Авраама, намекаешь, что не назвал я вам своего подлинного имени, то, значит, есть тому своя причина. Можете называть меня Шейхом, ибо это до какой-то степени соответствует истине. Еще добавлю, что не желаю я вам зла.