Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
– А ничего, – сказал мальфар. – Уезжаю я. И Лену увезу. – А остальные? – А что – остальные? – холодно спросил мальфар. – Это, ото, их дело. С этой землей такое вытворяли, она и не такую тварь прокормит. Ты ж сам чуешь, больное тут все, дышать трудно. Я бы на твоем месте, Вася, вещички собрал, да и в поезд. Домой, в Сибирь. Туда он не пойдет. Там своих хватает. – Угу, – сказал Вася и посмотрел на свои руки. Руки почему-то были в жирной саже. – А только не уедет Лена с вами, Стефан Михайлович. Вы ж мальфар, серьезный человек, а сами себя обманываете. Куда она денется? У нее дочка тут, мама параличная… Это морок, Стефан Михайлович, и у вас морок. И у нее. Пройдет. Не уедет она. – Не твое, ото, дело. – Снимут ее, это козлу понятно. С должности снимут. Но уехать – не уедет, нет. – Так оцепят тут все, – сказал мальфар неуверенно. – Такое начнется… оцепят и не выпустят, и нехай тут все друг другу глотки поперегрызают. – А вам и дела нет? – Ну как нет? Все ж люди. Только они его сами позвали. Громко позвали. Уже поколение сменилось, а эхо все длится. Ты думаешь, почему он сюда пришел? Ото. Это люди все забывают быстро, земля забывает долго. Или не забывает никогда. Земля, Вася, тоже может с ума сойти. – Ладно, – сказал Вася. – Хрен с вами. Пойду. Он поднялся и запнулся о собственные ноги. – Вот черт, две ночи не спал… – Это ты зря, – скучно сказал мальфар. Ему было неловко от собственной правоты, и он сгорбился на стуле, и как-то не верилось даже, что он только что собирался увезти женщину. – Нет на него управы. Здесь – нету. – А и плевать, – сказал Вася. – Ты здесь чужой, – сказал мальфар терпеливо. – И будешь чужим. Никто не возьмет тебя в родню, не примет в семью, не отдаст свою девку. По плечу будут хлопать, а сами нос воротить. Ты ж уехать хотел. Отработать и уехать. – Ну дык, – согласился Вася. – Людей нельзя жалеть. Ты, Вася, не прав. – Идиотский анекдот, никогда его не любил. – Какой анекдот? – удивился мальфар. – Я говорю, людей чего жалеть? Все, что они делают, они делают сами. Себе. Люди. И своих богов. И своих врагов. Только люди, больше нет никого. – Есть невинные. – Вендиго жиреет, потому что ему приносят жертвы. Виновные – потому что есть невинные. Значит, невинные виноваты. – Это казуистика, Стефан Михайлович. – Слишком умный, ото, выискался. Ты понимаешь, чего просишь? – Нет, – сказал Вася. * * * – Не велено, – сказал солдатик. – Вы в списках посмотрите, – настаивал Вася. Солдат посветил фонариком ему в лицо, и Вася зажмурился. – Никому нельзя, – сказал солдатик, – и вообще, вы это… инструкция есть. – Ты старшему своему позвони… – Ни фига я звонить не буду, – сказал солдат. – Валите отсюда. Есть приказ – особо настойчивых стрелять на поражение, ясно? – А я так скажу, на пушку берешь, малый, – усомнился Вася. – А и ладно, – вдруг сказал солдат. – Проходи, чего там! Вася сделал было шаг вперед, и ему показалось, что лицо солдата как-то странно изменилось, хотя разглядеть как следует мешал бьющий в глаза свет фонарика. То ли рот как-то странно вытянулся вперед, то ли лоб ушел назад и съежился. Из проходной потянуло липким холодом, словно из-за железом обитой двери морга. Мальфар потянул Васю за рукав. – Пошли отсюда, – сказал он шепотом. Вася отошел, охотней, чем собирался. – Ты на его ноги посмотрел? – спросил мальфар уже за углом. Неоновые буквы над стадионом освещали его лицо зеленым и красным. Буквы мигали и съеживались, часть трубок погасла, и надпись над воротами сейчас была «удовые рвы»… Клен напротив ворот стоял совершенно голый, разом осыпавшиеся листья кучкой лежали на чугунной решетке. – Нет, – шепотом отозвался Вася, – а что? – Добре, – сказал мальфар. – Это тебе повезло. Целый взвод там, Вася, целый взвод. И все, ото, теперь такие. Выманить его как-то надо оттуда, а как его выманишь? – Выманить? – медленно переспросил Вася. – Это можно. * * * Розка сидела, подобрав ноги и уютно закутавшись в плед, и пыталась учить английские глаголы. Тени облаков скользили по оконному стеклу, свет настольной лампы почему-то мигнул, голос диктора за стенкой что-то рассказывал про олимпийские рекорды. Она так и не поняла, приходить завтра на работу или нет. А если нет, можно будет утром поспать подольше, вот здорово. И попробовать взять билеты на «Анжелику» на дневной сеанс. Или на «Джен Эйр». «Джен Эйр» тоже хороший фильм. У этих героинь как-то все само собой получается, думала Розка. Анжелика же не то чтобы специально искала приключений, ее просто выдали замуж за этого Пейрака, а Джен Эйр и того хуже, просто нанялась в гувернантки, и привет – уже роман с мистером Рочестером. Почему в жизни так не бывает? Так можно со временем стать похожей на Петрищенко, с ужасом подумала Розка. – Роза, – крикнула мама из большой комнаты, – это тебя. Розка размотала плед, в котором сидела, как в коконе, и неохотно подошла к телефону. – Это кто? – спросила она на всякий случай. – Похоже, с подготовительных, – сказала мама. – Говорит, насчет домашнего задания что-то спросить хочет. Почему босиком? – Я быстро, – сказала Розка, недоумевая. Ей еще никто не звонил по поводу домашнего задания. – Я слушаю, – сказала она в трубку вежливо. – Розалия? – спросил Вася почему-то шепотом. – Это ты? – Ага, – сказала Розка, почесывая голой ступней щиколотку, – я. А чего? – Увидеть я тебя хочу, Розалия. Очень. – Правда? – спросила Розка. – А когда? Завтра? – А сейчас ты выйти не можешь? Розка оглянулась на маму. Мама готовилась смотреть «Знатоков». Она очень симпатизировала Шурику Томину. – Ну, вообще-то, могу, – сказала она. – На пять минут. – Никуда не пойдешь, – сказала мама, не отрываясь от телевизора, – тут поблизости маньяк бродит, имей в виду. И Валя сказала, в городе два продуктовых разнесли. Все как рехнулись сегодня, ей-богу. – Ма-ам, на пять минут, – сказала Розка. – Только конспект отдам, ага? Прямо тут, у подъезда. И сразу домой. – Знаю я твои пять минут. – Но у подъезда же… Чего? – спросила она в трубку, прикрыв ее рукой. – Да ничего, – сказал Вася. – Просто поговорить надо, ну… очень надо. |