Книга Исход из Длинного Солнца, страница 107 – Джин Вулф

— Мой пленник, — прервала ее Сиюф.

— Не думаю. — Узик наклонился вперед, упершись локтями в старый тесовый стол, его бас заполнил комнату. — Скорее всего, он пленник вашего города. Этого мы еще не знаем и должны обсудить.

Сиюф опять посмотрела на майтеру Мята:

— Когда вас прервал этот мужчина, вы хотели рассказать мне о Хартии вашего города. Мне это кажется интересным.

— Я считаю это жизненно важным. Если мы хотим милости богов, мы должны управлять городом согласно Хартии, которую они нам дали. С самого начала мы пытались этого добиться. И, наконец, добились.

— Я хотела спросить, кто возглавляет правительство, но вы сказали Шелк, которого здесь нет. Тогда кто? Вы?

Майтера Мята покачала головой:

— В военных делах — мой начальник, генералиссимус Узик. В гражданских — советник Потто, председатель Аюнтамьенто.

— В таком случае вам здесь делать нечего, — сказала ей Сиюф и повернулась к Тритону. — И вам тоже, мне кажется. Однако вы оба сидите за этим столом, и один стул еще свободен. Или вы переняли наш обычай приводить с собой подчиненного? Это и есть то объяснение, которого я требую? Тритон для Потто, Мята для Узика, — возможно, для меня Фиалка? Но я так не думаю, должна я сказать.

— Я, можно сказать, вломился сюда, — сказал ей Тритон. — Я новичок. — Ответ прозвучал как угодно, но не скромно.

— А я здесь, — объяснила майтера Мята, — потому что мы считаем вас женщиной, которая не может слушать мужчин.

— Вы схватываете суть дела быстрее всех, кого я знаю, — громыхнул Узик, обращаясь к майтере Мята. — И вы здесь потому, что с вами мы можем добиться успеха в переговорах.

— И мне не так хочется убить его, — признался Потто.

— Он шутит, — уверил Тритон Сиюф.

— Нет, я надеюсь. Вы сказали, что вы — новый советник. И где они нашли вас?

— В Хузгадо, — ответила майтера Мята. — Советник Тритон был комиссаром, который закупал припасы для гвардии кальде, начислял зарплату и все такое. — Она помолчала.

— Когда я начала, когда Ехидна вручила мне меч, я думала, что нам надо будет только сражаться. Теперь я знаю, что сражения — самая маленькая часть войны, и, в некоторых отношениях, самая простая.

Сиюф улыбнулась и кивнула.

— Очень часто совсем другое значит намного больше. Необходимо снабдить припасами людей, которые в них нуждаются, и не только патронами и карабинами, но и едой, кроватями и теплой одеждой. В любом случае частью нашего соглашения стало признание того, что Хартия требует Аюнтамьенто.

Потто, не вставая, поклонился.

— Но не просто Аюнтамьенто, а выборный орган с полным набором советников. Сейчас мы не можем провести выборы из-за состояния дел в городе, но мы обещаем их после года мира. Тем временем нынешние члены продолжат свою службу, а советник Потто останется председателем. Если возникнет необходимость, кальде назначит новых советников, или, в его отсутствие, доверенный совет. В него входят все члены Аюнтамьенто, включая советника Тритона, а также генералиссимус Узик, Его Святейшество и я. Я хотела женщину-советника…

— Они ее не возьмут, — вставила Сиюф. — Они все мужчины.

— …поэтому мы назначили Калужницу. Ее здесь нет, потому что сейчас она объясняет наши действия народу. Я чувствовала, что нам нужна… — на мгновение она замолчала, подыскивая нужные слова. — Нам нужна обычная женщина с необычными способностями. Калужница из бедной семьи, но она из ничего построила успешный извозчичий двор, поэтому у нее есть опыт управления. Кроме того, она — самая храбрая женщина в Вайроне.

— Никто, кроме вас, не сказал бы это, генерал, — пробормотал Узик.

Она отмахнулась от комплимента:

— Так что Калужница для народа и Тритон для Хузгадо.

— И с такими людьми вы готовились сражаться со мной, — задумчиво сказала Сиюф, — но меня там нет. Печально. Я бы побила вас, как мне кажется. Побьет ли вас генерал Римах ^[61]? Не знаю. Она хороший офицер. Вы спрашивали, люблю ли я свою орду. Зачем?

— Потому что мы надеялись, что вы захотите сохранить ее, — сказал ей Узик, — я хочу сохранить гвардию. Мелкие стычки уже были. Но если мы начнем сражаться всерьез, ваша орда будет уничтожена, а моя гвардия — обескровлена.

— Не говоря уже о том, что произойдет с нашим городом, — добавила майтера Мята, и Узик кивнул:

— Мы хотим победить. Только трусы ценят жизнь выше победы. — Майтера Мята начала было говорить, но Узик жестом заставил ее замолчать. — Я уверен, что генерал Римах — способный офицер. Вы бы не потерпели на таком посту какую-нибудь посредственность. Однако целая бездна лежит между способным офицером и выдающимся лидером. Рядовые чувствуют это немедленно, а публика — почти так же быстро. Я не спрашиваю вас, беспокоитесь ли вы о своих войсках. Мы слишком похожи, вы и я, настолько похожи, что я слышу собственный голос во всем, что вы сказали. Вы страстно стремитесь к победе и знаете, как и я, что она будет более вероятна, если командовать вашими войсками будете вы, лично. Разве вы не согласны, что для любого другого…

— Подданного Рани, — прервал его Потто.

— Что для любого другого жителя вашего города, — продолжал Узик, — помешать вам занять ваше место — предательство? И это не праздный вопрос.

— Вы думаете, кто-то делает это. Хотела бы я знать ее имя.

— Разрешите мне. — Маленькое симпатичное лицо майтеры Мята светилось энергией и решимостью. — Вы хотите сражаться со мной, Сиюф, потому что слышали обо мне. Я не хочу сражаться с вами, и, на самом деле, я вообще не хочу сражаться. Я хочу мира. Я хочу закончить эти глупые сражения и дать всем в нашем и вашем городах вернуться к обычной жизни. Но с того мгновения, как ваши шпионы попытались арестовать нас, стало ясно — мира не будет, пока вы держите нашего кальде. Надеюсь, вы это понимаете, поскольку, в противном случае, говорить не о чем.

— Я тоже в плену. — Сиюф коснулась своей груди.

— В точности! Вы сэкономили мне много времени. Мы схватили вас, хотя — очень важно! — мы этого не хотели, потому что ваш город будет сражаться, чтобы вернуть вас назад. Очевидно, что самое разумное — обмен вас на кальде. Тогда, возможно, мы сможем заключить мир, но даже если не получится, вы и я будем сражаться друг против друга, как вы и хотели. Теперь, если…

Сиюф сделала быстрый жест рукой, жест человека, привыкшего к мгновенному подчинению:

— Я пообещала вашему Песку, что освобожу святого человека, Наковальню, и еще Мрамор. Она — ваша подруга?

— Да. — Майтера Мята поглядела на Узика, но тот ничего не сказал. — Вы обманули сержанта Песка и капрала Кремня. Вы знаете, что обманули. Когда вы пообещали освободить их, вы уже знали, что пленники на дирижабле.