Книга Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ], страница 51 – Эрл Стенли Гарднер

Раздался звонок, резкий, настойчивый. Клэр подошла к переговорной трубке. Я слышал, как она спросила: «Кто там?» Затем наступила тишина.

— Кто это? — спросила Берта. — Господи, что с вами?

На вас лица нет.

— Какой-то Селлерс, — сказала она. — Сержант Селлерс из полиции.

— А, это Фрэнк, — сказала Берта, — славный малый.

Он из криминальной полиции. Интересно, какого черта ему здесь нужно.

Через несколько секунд я услышал громкий, повелительный стук в дверь. Клэр впустила его.

— Вы Клэр Бушнелл? — спросил Селлерс.

— Да.

— Привет, Фрэнк, — сказала Борта.

— Привет, Берта, — сказал Селлерс. — Поверь мне, я не хотел этого делать, но монета упала не той стороной.

— Я тебя не обвиняю, — сказала Берта. — Если то, что я слышала по радио, правда, то пусть получает по заслугам. Беда с этими умниками… Вообще, он всегда был довольно скрытный.

— Никогда не имел нормальных отношений с женщинами? — спросил Селлерс.

— Откуда мне знать, черт возьми? — рассвирепела она. — Женщины просто с ума по нему сходят… Возьмите его секретаршу… Она ведь помешалась на нем. А он обращается с ней, как с младшей сестренкой. Каждый раз, как он входит в комнату, ее глаза загораются, как автомобильные фары. За каждым его движением следит, глаз не спускает. А он даже не замечает… Но надо отдать ему должное, он всегда к ней хорошо относился, добивался для нее повышения зарплаты, всячески старался облегчить работу и, вообще, сделать что-нибудь приятное.

— Типичные симптомы, — сказал Селлерс с категоричной самоуверенностью доморощенного психоаналитика. — Черт возьми, и как я не догадался раньше?!

— Могу я спросить у вас, о чем вы разговариваете? — спросила Клэр.

— Ее компаньон Дональд Лэм — убийца, сексуальный маньяк. Что вы знаете о нем?

— Ну, как вам сказать… Я видела его… разговаривала…

— К черту! Не будем ходить вокруг да около. Где он?

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, что я имею в виду. Ведь вы прячете его у себя.

— Не понимаю, о чем вы говорите! — воскликнула Клэр с негодованием.

— Я знал, что как только это дело откроется, Дональд ни за что не придет в контору. Уж слишком он сообразительный. Он обязательно пойдет туда, где, как он думает, его никто не станет искать. А оттуда позвонит Берте и попросит, чтоб она пришла к нему. Поэтому я и не стал его искать, а просто торчал у конторы и следил за Бертой. Как только она отправилась сюда, я потащился за ней. Я совершенно уверен, что она приехала сюда, чтобы встретиться с Лэмом. Он или уже здесь, или придет попозже.

— Ты ненормальный, Фрэнк! Ни с каким Дональдом я не разговаривала. Я представления не имею, где находится этот поросенок.

— Меня не проведешь, Берта. Ты можешь верить или не верить в то, что он убийца, но вы ведь компаньоны…

И ты, наверняка, постараешься заполучить у него всю информацию по делу, прежде чем его упекут за решетку.

Ведь расследование придется завершить тебе, если, конечно, ты хочешь немного заработать.

— Великолепная идея! Если бы я знала, как с ним связаться, я бы обязательно сделала это. А приехала я сюда потому, что эта молодая особа дала нам чек на двести долларов, не обеспеченный денежными средствами.

— А, да-да. Знаю, — сказал Селлерс. — Я хочу осмотреть квартиру.

— Осматривай, — сказала Берта. — Но ты все равно его не найдешь, потому что его здесь нет. Держу пари.

Согласен?

— Сколько ставишь? — спросил Селлерс.

— Пятьдесят долларов, — быстро сказала Берта.

— Давай! Согласен.

Этот вызов явно обеспокоил Селлерса. Он долго молчал и наконец сказал:

— Пари не заключаю, а квартиру все равно осмотрю.

— Вы не имеете права устраивать обыск в моей квартире, — сказала Клэр.

Такова награда за труды. Увы! — заметил Селлерс.

— Но вы не имеете права. У вас нет ордера на обыск.

Вы врываетесь в чужой дом и… Откуда я знаю, что вы полицейский?

— Берта знает, что я полицейский, — сказал Селлерс. — Почему ты не хочешь, чтобы я обыскал квартиру, сестренка?

— Потому что это моя квартира. И мне не нравится, что полиция врывается в дом и устраивает обыск в любое время, когда ей вздумается.

— Все еще хочешь заключить пари? — спросил Селлерс Берту.

Последовала долгая пауза, потом Берта сказала с большим сомнением в голосе:

— Ставлю десять долларов.

— Поставь двадцать пять, — сказал Селлерс.

— Нет, десять. Это мой предел.

— Ты сбросила сорок долларов.

— А ты запел на другой лад.

— Ладно, — сказал Селлерс, — ставлю десять долларов. Посторонись, сестричка. Что за этой дверью?

Я слышал, как Клэр самоотверженно сражается с Селлерсом.

— Черт бы вас побрал, — говорила, она, задыхаясь, — вы не имеете права. Вы…

— Посторонись, сестра, посторонись, — говорил Селлерс.

Замок щелкнул, дверца распахнулась и… я вывалился наружу.

— Так, так, — сказал Селлерс. — Первая погремушка вывалилась из ящика. Входи, Лэм.

Я вошел в комнату.

Берта вскочила как ошпаренная. Глаза ее метали молнии.

— Ах ты чертов сукин сын! — визжала она. — Ты обошелся мне в десять долларов.

Фрэнк Селлерс покатился со смеху.

— Хорошо, — сказал он, — очень хорошо.

— Как ты мог, ты, неблагодарный… — Берту душил гнев.

Клэр беспомощно на меня посмотрела.

— Все в порядке, Клэр, — сказал я. — Вы, должно быть, вышли позвонить. Дверь была открыта, и я вошел, решил подождать, когда вы вернетесь. Но вдруг раздался звонок. Я не знал, кто это, поэтому спрятался в шкафу и дверцу за собой захлопнул. Очень сожалею, что причинил вам неприятность.

— Я действительно выходила. А вы, наверное, появились здесь перед самым приходом Берты? — сказала Клэр.

— Да.

Селлерс вдруг перестал смеяться. Он подошел к шкафу, в котором я прятался, и сказал: