Онлайн книга «Мечты темнокожей девочки»
|
Уроки Мама говорит: – Моя мама как-то попыталась показать мне, как делать салат из капусты и помидоров, но я не захотела учиться. Она насыпает из коробки смесь для блинчиков, добавляет молоко и яйцо, перемешивает. Я смотрю на нее с благодарностью, ведь теперь у нас столько еды: на буфете стоят и ждут своего часа сироп, бананы, чтобы положить кусочек сверху. Субботнее утро. Пять дней в неделю мама ездит на работу в Браунсвилль, а всю субботу проводит с нами. – Оставаться дома и стоять у плиты нам с Кей ни капельки не хотелось. Она перемешивает тесто, чтобы не было комочков, выливает в шипящую, смазанную маслом сковородку. – Хотелось носиться с друзьями по всему Гринвиллу. У одного соседа на нашей улице росло персиковое дерево. Однажды Роберт перелез через забор и нарвал целый ковшик персиков. Не дал никому ни одного, но где растет дерево, сказал. И мы тут же последовали его примеру, прокрались в сад и воровали персики, да еще и кидали гнилые в твоего дядю! Мама так хотела научить нас готовить. А мы говорили: «Почему мы, пусть мальчишки!» И мама поняла, что несправедливо держать дочек дома, когда сыновья носятся по улице и воруют персики! Поэтому она отпустила нас гулять до самого ужина. Ну а потом, – говорит мама, поставив завтрак на стол, — было слишком поздно. Поменяться местами Когда мать Марии готовит арроз кон хабичуэлас у тостонес, мы меняемся ужинами. Если вечер будний, я побегу к дому Марии с тарелкой, на которой мамин цыпленок, макароны «Крафт» с сыром, иногда только испеченный кукурузный хлеб или консервированная фасоль. Держу теплую тарелку, а самой не терпится отведать приготовленных мамой подруги риса и бобов с чесноком и жареными зелеными бананами, солеными и теплыми… Мария будет ждать меня, обернув фольгой мой ужин. Иногда мы устраиваемся рядышком у нее на крыльце, обмениваемся тарелками и ставим их на колени. – Эй, девчонки, что это вы едите? – спрашивают нас соседские дети, но мы не отвечаем, потому что сидим с набитыми ртами и уплетаем за обе щеки чудесную еду. – У твоей мамы получается самый вкусный цыпленок! – восхищается Мария. – И самый вкусный кукурузный хлеб. Да вообще все! – Ну да, – соглашаюсь. – Все-таки бабушке удалось кое-чему ее научить. Писательство № 1 Придумывать истории гораздо легче, чем записывать их. Когда я говорю, слова льются рекой. Как будто история просыпается, свободно ходит по комнате. Садится на стул, закидывает ногу на ногу и произносит: «Разрешите представиться». И говорит, говорит. Но как только я склоняюсь над тетрадкой, быстро написать могу только имя. Аккуратно вывожу между голубыми линейками каждую букву. А потом надолго задумываюсь над пустой страницей: «Как же пишется «представиться»?» Раз за разом пытаюсь написать, но в конце концов на странице остаются только крошки от ластика и дыра в том месте, где должна была появиться история. Поздняя осень Мисс Московиц вызывает нас по очереди: – Подойди к доске и напиши свое имя. Наступает моя очередь, я встаю и иду к доске со своей задней парты, пишу «Jacqueline Woodson» так, как я делала много раз, и собираюсь уже идти на место, ужасно гордая оттого, что мое имя белыми буквами написано на доске в меловых разводах. Но мисс Московиц останавливает меня: – Письменными буквами, пожалуйста! Но «q» в «Jacqueline» дается мне плохо, поэтому я в первый раз в жизни пишу «Jackie Woodson». Немножко трудно только с «k». – Ты хочешь, чтобы тебя называли именно так? Мне хочется ответить: «Нет, мое настоящее имя Жаклин», но я боюсь, что не справлюсь с письменной «q», знаю, что, наверное, никогда в жизни мне не соединить ее с «c» и «u», поэтому я киваю, хотя при этом и лгу. Другая Вудсон Многие думают, что мы с сестрой близнецы. Но все-таки я другая Вудсон, которая каждый год приходит в тот же класс, где год назад училась ее сестра. Все учителя улыбаются, когда произносят мое имя. – Вудсон, – говорят они. – Ты, должно быть, сестра Оделлы. Затем они раз за разом называют меня Оделлой и медленно качают головой: – Извини! Вы с Оделлой так похожи, а она ТАК талантлива! И ждут, что сейчас блистать талантами начну и я. Ждут, что при каждом вопросе моя рука будет взлетать первой. Что мой карандаш будет бегать быстро-быстро, заполняя листок с тестом по математике, слишком легким для меня. Что я буду без запинки читать перед классом трудные слова, которые не каждый старшеклассник выговорит. Они все ждут и ждут. И снова ждут. И еще ждут, пока однажды, зайдя в класс и открыв рот, чтобы назвать меня Оделлой, не останавливаются на полуслове и не вспоминают, что я другая Вудсон. И тогда начинают искать таланты за другой партой. Писательство № 2 По радио группа «Слай и Фэмили Стоун» поет «Семейное дело». Радио включено на полную громкость, потому что это любимая мамина песня, которую она может слушать без конца. Слай поет: Ты не можешь уйти, потому что там твое сердце, Но остаться не можешь, потому что жил где-то еще. Эта песня напоминает мне о Гринвилле и Бруклине – двух разных мирах, в которых живет мое сердце. Я торопливо записываю слова песни, стараясь успеть за певцом, потом перечитываю маме. Так я учусь. Я с трудом разбираю слова на странице, пока не запомню их, перечитывая одни и те же книги, записывая тексты песен с пластинок или из рекламных роликов. Слова оседают у меня в голове, остаются в памяти. Не все учатся читать |